Жан-Жак Руссо

Реймон Тpyccoн ЖАН-ЖАК РУССО

*

Перевод с французского Е. А. Чижевской

Текст печатается по изданию:

Trousson Raimond. Jean-Jacques Rousseau. Paris:

Gallimard, 2011

© Gallimard, 2011

© Чижевская E. A., перевод, 2015

© Издательство АО «Молодая гвардия»,

художественное оформление, 2015

© «Палимпсест», 2015

НАЧАЛО ЖИЗНИ

«Я родился в Женеве в 1712 году от отца Исаака Руссо, гражданина, и матери Сюзанны Бернар, гражданки». И больше ничего: ни герба, ни генеалогического древа; из предков — только мало что значащие имена.

Первый из известных нам Руссо именовался Дидье — это был сын книготорговца из Монтлери. Когда начались первые преследования протестантов, он, в числе многих других, перебрался в Женеву, бывшую тогда прибежищем новой веры.

В эпоху великих монархий, когда родился Жан-Жак Руссо, Женева слыла демократическим государством, где граждане сами выбирали своих магистратов. В действительности всё было не совсем так. Гражданами считались только те, кто родился в этом городе от родителей-граждан или зажиточных горожан. Потомственные граждане пользовались всеми политическими и гражданскими правами, имели доступ к любой профессии и обладали правом быть избранными в органы магистратур, вплоть до высших должностей. «Просто» зажиточные горожане приобретали свой статус за звонкую монету, и хотя не могли претендовать на высшие должности, но имели право голоса при выборах в Генеральный совет, а также могли заниматься любыми промыслами и торговлей. Две эти группы не составляли большинства населения: на 18 тысяч жителей их было всего тысячи полторы.

«Женевская демократия» не касалась тех, кто родился от живущих в Женеве иностранцев, имеющих лишь разрешение на проживание, которое всегда могло быть отменено. Они обязаны были платить налоги и подати, допускались к службе в воинских частях, могли заниматься ремеслом, приобретать имущество, но были отстранены от участия во власти — как законодательной, так и исполнительной. Наконец, в самом низу социальной лестницы находились слуги, солдаты-наемники и крестьяне, которые проживали на территориях, относящихся к Женеве. Наш Руссо родился «гражданином», то есть в семье, образ жизни которой отличался от народного.

Впрочем, даже если граждане и буржуа заседали в Генеральном совете, формально независимом, их прерогативы сводились к выбору четырех «синдиков», или первых магистратов, из списка восьми кандидатов, который представляло им настоящее правительство республики. Этим правительством был Малый совет: он состоял из 25 членов («25 тиранов», как скажет впоследствии Руссо), избираемых из Совета двухсот, который сам избирался всё тем же Малым советом. В результате оба эти Совета присвоили себе право назначения других магистратов и чиновников. По сути дела, «женевская демократия» представляла собой олигархию избранных семейств, озабоченных тем, чтобы их строго ограниченный круг не расширялся. «Отцы города» обитали в Верхнем городе, возле собора Святого Петра, а буржуа — в Нижнем городе, в квартале Сен-Жерве.

Упомянутый Дидье Руссо держал трактир и вполне преуспевал в своем деле. Из пятерых его детей лишь один, Жан, пережил своего отца. Он стал кожевником и женился на старшей дочери часовщика, которому по прошествии времени отдал в обучение своего сына, тоже Жана. Так было положено начало традиции: ремесло часовщика передавалось всем Руссо от отца к сыну.

Этих простых ремесленников ни в коем случае нельзя было назвать невеждами. В перечнях имущества, остававшегося после их смерти, мы можем найти не только Библию, но и нравоучительные сочинения в романическом жанре, а также книги по медицине, истории, праву, политике. Таким был и Руссо-отец: «Я как сейчас вижу его — зарабатывающим на жизнь ручным трудом, но и питающим свою душу самыми возвышенными истинами: Тацит, Плутарх и Гроций лежали на его рабочем столе вперемешку с инструментами для его ремесла». Что ни говори, эти люди обладали культурой и гражданским сознанием, отличавшими их от подданных монархий.

В 1657 году Жан 2-й умер, оставив после себя некоторое состояние, а также десятерых детей (всего их у него было девятнадцать, но девять не выжили). Седьмой по счету, Давид, который отошел в лучший мир в 1738 году в возрасте девяноста шести лет, оставил после себя троих детей, один из которых, Исаак, и стал отцом будущего писателя.

Материнская линия присоединилась к классу буржуазии на четыре десятка лет позднее Дидье Руссо. Самюэль Бернар, родившийся в 1597 году, был сперва приказчиком у торговца сукном, а затем женился на дочери своего патрона. Он был человеком культурным, владел прекрасной библиотекой. Когда он умер, его сыну Жаку было всего три года. Возможно, отсутствием отцовского влияния и объясняются проказы Жака, столь неуместные в этом городе, где суровость почиталась первейшей добродетелью. Кальвинистская Женева являла собой теократию, в которой религия и политика составляли единое целое, — здесь даже приносили клятву «жить по святой евангельской реформации». Консистория, состоявшая из почтенных пасторов, пристально наблюдала за религиозной и моральной чистотой жителей города.

Каждодневная жизнь регламентировалась строгими предписаниями, запрещающими лишние расходы: никаких свадебных кортежей, свадебных визитов, пышно обставленных похорон, цепочек к часам, рюшек и одежд с галунами. Внешняя строгость считалась зримым отражением добродетельной души. По крайней мере так было принято в Нижнем городе, тогда как в Верхнем городе «патриции» уже приглядывались к образу жизни соседней Франции. Наш Руссо на всю жизнь сохранит в себе некоторый пуританский дух — склонность к строгим нравам и отвращение к излишеству.

Жак Бернар нередко убеждался на собственном примере, что плоть действительно слаба, — вплоть до 1672 года, когда он женился на Анне-Марии Машар, дочери законника. В этом союзе, причем менее чем через девять месяцев («неисправимый шалун» поторопился!), родилась Сюзанна Бернар, которая и станет матерью Жан-Жака.

Жак Бернар ушел из жизни в 1682-м, и его брат Самюэль, профессор математики и пастор в своем приходе, взял попечение над маленькой Сюзанной — старшей из трех детей покойного. Таким образом, Сюзанна была племянницей, а не дочерью пастора, как ошибочно думал впоследствии сам Руссо.

Сюзанна получила изысканное образование: уроки музыки, рисунка, пения. Она была любительницей чтения и имела в доме немало романов, которые Жан-Жак поглощал в детстве. Похоже, была очень красивой, любила смеяться и нравиться — эти слабости она унаследовала от своего «шалуна» отца. Женева отвергала любые развлечения, осуждала азартные игры, маскарады; преподавать танцы разрешалось только иностранцам; особо запрещался театр — исключение составляли на короткое время только ярмарочные представления бродячих фокусников. В 1695 году Сюзанне пришлось даже переодеться в крестьянку, чтобы на свой страх и риск отважиться посмотреть комедийное представление в народном квартале Моляр: его давали там заезжие шарлатаны. Она была уличена в этом преступлении и обязана была предстать перед Консисторией, но категорически отказалась. Пришлось отправить ее на допрос к судебному исправнику. Не торопилась она терять и свою девичью свободу: ей было уже 32 года, когда она вышла замуж за Исаака Руссо.

Исаак Руссо родился в 1672 году. Он стал часовщиком, как и его отец и дед. Возможно, он хорошо знал свое ремесло, но, как признавался Жак-Жак, также был «человеком удовольствий» и личностью откровенно непостоянной. Это же надо додуматься, в 22 года захотеть стать учителем танцев в городе, который считал танцы постыдным занятием! К тому же у него были шальная голова и горячая кровь — он запросто затевал ссору с любым, кто ему не нравился.