– А может тех…
– А не может тех. Нет у них ничего.
– Понял, вашбродь.
– Ну а если понял, продолжай дальше.
Со вторым справился быстрее. Похоже, что это был обыкновенный стрелок.
Мы случайно зацепили весьма разношерстную компанию. И головная боль у офицеров охранного отделения обеспечена на ближайшую неделю.
– Этих срочно в участок.
Во дворе уже ждали три подводы.
– Мертвяков складывай в последнюю телегу, поручика в первую, она получше, и сена туда побольше положи.
– Дроздов, давай езжай с поручиком, и быстрее.
Это мне. Ну, удружил.
Задержанных у нас забрали сразу по приезде в участок. Меня это только обрадовало, услышанное оптимизма не добавляло. Если вкратце, то получается, что снова зашевелились революционеры: двое из пятерых точно политические, остальные какие-то мутные. Ну а что, занимались уголовщиной, так это только настораживало. Черт, ну не помню я, когда образовались народовольцы. «Землю и волю», как я помню, разогнали в 1864-м, сейчас 1876-й, и скоро начнется война 77-го, и где-то рядом, примерно в эти года, раскручивается маховик террора. Хотя он уже начался, и, по-моему, немного раньше, чем в моей реальности. И ниточки ведут за границу. Деньги, похоже, оттуда идут, слишком дорогое удовольствие – заниматься террором.
Опиум. Вот это очень серьезно. И за опиумом стоят бритты, причем без вариантов. И это очень плохо, слишком много как англофилов, так и настоящих британских агентов. И палки в колеса совать будут, и попробуют авторитетом надавить. Но скорее всего, очень скоро коробочка с опием исчезнет, и расследование в этом направлении заглохнет. И через тридцать лет наркотики будут распространены на Дальнем Востоке. Надо будет запомнить всех, кто заинтересуется данным делом. Меня в расчет брать не будут, я для них «серая скотинка». Что прекрасно, постараюсь устроить им хороший сюрприз.
Вернувшись в казарму, начинаем сразу по свежим следам писать отчет. Причем коллегиальность была запрещена. Каждый пишет сам, что видел, слышал, делал. Конечно, эта возня с бумагами никого не радовала, но все понимали ее важность. Потратив час на написание своего отчета и сдав его в секретную часть, отправляюсь спать.
Утро добрым не бывает, как правильно заметил ослик Иа. После пробежки в три версты мне надо было идти к моему инструктору по минному делу штабс-капитану Ершову. Личность в узких кругах знаменитая. Начинал, как и все, в Польше, командиром саперной роты. И почти за год войны потерял всего семерых убитыми и пятнадцать ранеными. Если бы не дурная паненка, всадившая ему пулю в спину, то его карьера, без сомнений, пошла бы в гору. Фактически он создал прообраз штурмовых групп.
В нем соединились две страсти. Охота и увлечение взрывными работами. Прибыв к месту службы, он, естественно, отправился на охоту. И благополучно унес с нее ноги. Трудности, как известно, укрепляют характер и волю. Поэтому молодой еще тогда Ершов решил взять с собой солдат. На свое счастье, он решил проверить, как они стреляют. Некоторые попали в мишень. Глядя на эту картину, он понял, что, пока солдаты не научатся стрелять, охота для него закрыта. К несчастью для него, выяснялось, что солдаты вдобавок не умеют вести взрывные работы. Этого он перенести не смог.
Два месяца он как проклятый натаскивал свою роту. Каких нервов и труда это ему стоило, осталось тайной. Но когда полыхнуло, его рота уцелела только благодаря этим тренировкам. Ксёндз, тварь, чтоб ему черти сковороду погорячее калили, повел крестьян резать схизматиков, только не учел характера молодого ротного, вместо рефлексий тот скомандовал «залп». Остатки воинства побежали, но золотого моста им давать не собирались. Ринувшиеся за ними саперы перестреляли всех до единого человека. А сволочного ксёндза Ершов приказал вздернуть. Вырезав своих мятежников, поручик сразу направился в ближайший монастырь, где его уже считали покойником. Обидевшись за такое к себе отношение, Ершов взял его штурмом, а братию по уже складывающейся традиции вздернул. Воплей было до небес, но, что удивительно, нападение на части почти прекратились, и подстрекать народ духовенство боялось. Кстати, та дура, вообразившая себя героиней, плохо кончила. Саперы, выжившие благодаря молодому поручику, подняли ее на штыки.
Глава 3
Человек семь мужиков успели сбежать, девятнадцать были убиты, двадцать девять ранены, четырнадцать сдались. Итог неплохой. А на десерт оказалось, что один раненый из шайки Кистеня.