— Направь свою магию в амулет! — хлестко прозвучал приказ.
— Как? — удивился я.
Но вместо ответа получил новое свечение глиняной таблички, и мои руки коснулись малахита. В груди возникло чувство тепла. Оно прошло от сердца к голове, подарив мне ощущение эйфории, затем перетекло в плечи и по рукам стекло в ладони, а затем влилось в амулет. Я стал заворожено наблюдать за засветившейся в темноте оправой.
— Отлично, — удовлетворенно произнес старик. — Значит, магию в отличие от памяти ты не потерял. Теперь проверим твой контроль. Создай каменную пулю.
— Эмм... я не умею, — растерянно произнес я.
— Вставай, — новый приказ и новое свечение проклятого куска глины!
Как же меня бесит мое бессилие перед ней! Так бы и разнес к чертям! Но сейчас я ничего не могу поделать, и снова хоть все чувствую, но повлиять на то, как мое тело поднимается, не могу.
— Создать каменную пулю!
С внутренним злорадством я наблюдал за выражением искреннего недоумения на лице старика, когда мое тело не подчинилось приказу.
— Не понял, — обескураженно произнес он.
— Я же сказал — не умею, — сдержать сарказм в голосе не удалось, да и не слишком хотелось, если честно.
— Хмм. Каменная пуля создается так, — поднял правую ладонь перед своим лицом старик. — Разводишь четыре пальца в стороны, мизинец прижат к ладони и не участвует в создании заклинания. Расстояние между пальцами примерно одинаковое, а если соединить их линиями должен получиться квадрат. Направляешь к пальцам свою магию, и когда она соберется на их кончиках, подаешь импульс, чтобы магия стянулась к центру воображаемого квадрата. Все понял? — и, не дожидаясь моего ответа, тут же приказал. — Выполняй!
На этот раз глиняная пакость сработала как надо и мое тело в точности выполнило все, как описал старик. Я вновь прочувствовал, как тепло идет от груди к голове, затем в плечи и далее в пальцы. Я снова, как в единственном воспоминании, видел нити, исходящие из них, только тогда они были коричневые, а сейчас светло-желтые, отливающие небольшой синевой. И вот когда четыре исходящие из моих пальцев линии сошлись в одной точке, магическая энергия завертелась юлой. Пару секунд ничего не происходило, а на лице Бологовского возникло недоумение. Зато потом — юла из магии взорвалась. Взрывная магическая волна, легко пройдя сквозь мою ладонь и не причинив ей никакого вреда, достигла сначала головы старика, который как раз всматривался в то, что у меня получилось создать. Стоило ей коснуться его лба, как тот рухнул на пол без сознания. А затем магия достигла и моей головы и мир померк.
Глава 3
Очнулся я вновь в знакомой комнате. Что произошло, я так и не понял, но явно не то, на что рассчитывал старик. И это грело душу. А то его приказы, которым я не могу сопротивляться, уже достали, и хотелось сделать хоть что-то, чтобы ему насолить.
За окном было слышно щебетание птиц. Кое-как поднявшись, я обнаружил, что меня раздели до привычных уже кальсон и рубахи. Пройдя к окну и раздернув шторы лишь убедился, что за окном утро. То есть как минимум прошло несколько часов с момента спуска в подвал. Да и урчание в животе намекало, что времени прошло не мало.
Где-то через полчаса меня вновь посетил Степан с подносом в руках, на котором исходила паром чашка с горячей кашей, кружечка чая и пара кусочков хлеба.
— Завтрак, господин. Надеюсь, вы голодны.
— Очень! А мне уже можно есть столь тяжелую пищу?
Мои опасения были не просто так — все же я пролежал, судя по косвенным упоминаниям, довольно долго и поесть нормально просто не имел физической возможности.
— Вы маг, господин, — пожал плечами мужик, — даже сильные ранения для вас не должны быть опасны, как простому человеку. А вот покушать — первое дело для здоровья.
— Хорошо, — сопротивляться у меня не было сил.
Уж больно соблазнительный запах распространялся от подноса, и съесть хотелось все и еще добавки попросить.
Старик меня навестил еще часа через два, как Степан забрал у меня посуду. Это время для меня было довольно томительным. Неизвестность, плюс — невозможность покинуть комнату и узнать, что происходит, тяжелым грузом давило на мозги. Так что его приход я воспринял с облегчением.
— Пришел в себя? — были его первые слова.
— Да. Что там произошло?
— Неважно, — отмахнулся старик. — Но ты навредил моим планам. Теперь придется тебя везти в комиссию, а это плохо.
— Чем же?
— Не твое дело, — процедил старик.
— И все же, — стал настаивать я. — Вы принудили меня к клятве защищать ваш род, а как я это должен сделать, не зная, что происходит?