В половине седьмого раздались восторженные крики: жангада наконец всплыла, и течение повлекло ее на середину реки. Но канаты крепко держали махину, она спокойно остановилась у берега, и отец Пассанья благословил ее, как благословил бы перед отплытием любое другое судно, судьба которого отныне в Божьих руках.
Глава X. От Икитоса до Певаса
Назавтра, шестого июня, Жоам Гарраль и его близкие простились с управляющим и с рабочими, остававшимися на берегу. В шесть часов утра на жангаду поднялись ее пассажиры, а правильнее было бы сказать — ее жители: каждый вошел в каюту, как в свой новый дом.
Час отплытия наступил. Лоцман Араужо стал на носу, команда, вооружившись длинными шестами, заняла свои места. Жоам Гарраль вместе с Бенито и Маноэлем лично наблюдал за всеми маневрами, пока плот не отчалил.
По команде лоцмана канаты обрубили, шесты уперлись в берег, отталкивая жангаду, и течение тотчас подхватило ее; она поплыла вдоль левого берега, оставив справа острова Икитос и Парианту.
Погода стояла чудесная. Легкий «памперо» смягчал солнечный зной. «Памперо» — летний ветер, дующий в июне и июле с Кордильер; он возникает за несколько сот лье и проносится над необъятной равниной Сакраменто. Если бы на жангаде подняли паруса, она сразу почувствовала бы его силу и движение ее заметно ускорилось бы; но, принимая во внимание извилистое русло реки и крутые повороты, опасные при большом разгоне, пришлось отказаться от этого естественного двигателя.
Протекая по бескрайней равнине, Амазонка имеет едва лишь заметный уклон. Расчеты показали, что от истоков великой реки до бразильской границы понижение русла реки в среднем составляет один дециметр на лье. Ни одна река в мире не имеет такого плавного уклона. Из этого следует, что скорость течения Амазонки при среднем уровне воды достигает не более двух лье в сутки, а в периоды засухи и того меньше. Однако при высокой воде скорость течения увеличивается до тридцати и даже до сорока километров.
К счастью, жангаде предстояло плыть именно в таких условиях, но она была слишком тяжела, чтобы двигаться со скоростью течения, и отставала от него. Если учесть задержки из-за крутых поворотов реки и необходимости огибать многочисленные острова, из-за мелей, которые приходилось обходить, не говоря уже о ночных стоянках, то нельзя было надеяться на скорость больше, чем двадцать пять километров в сутки. К тому же поверхность воды отнюдь не была гладкой. Большие, еще зеленые деревья, обломавшиеся сучья, глыбы земли, поросшие травой, постоянно отрывающиеся от берегов, образуют порой целую флотилию, которая несется по течению и затрудняет движение по реке.
Вскоре плот миновал устье Наней, и оно скрылось за выступом левого берега, покрытого ковром из опаленных солнцем, порыжелых злаков, которые создавали теплый передний план в картине с уходящими за горизонт зелеными лесами. Жангада скоро вышла на быстрину и понеслась между живописными островами, которых от Икитоса до Пукальпы не меньше дюжины. Араужо, не забывая «просветлять» себе зрение и память, ловко маневрировал среди этого архипелага. По его команде с каждой стороны плота одновременно поднимались пятьдесят шестов и размеренно опускались в воду. На это стоило посмотреть.
Тем временем Якита с помощью Лины и Сибелы наводила порядок в доме, а кухарка-индианка готовила завтрак. Минья и оба юноши прогуливались по плоту с отцом Пассаньей, и девушка время от времени останавливалась, чтобы полить из лейки цветы, посаженные перед домом.
— Скажите, отец Пассанья, — спросил Бенито, — знаете ли вы более приятный способ путешествия?
— Нет, сын мой. Право, можно сказать, что мы путешествуем, не выходя из дома.
— И ничуть не устаем! — добавил Маноэль. — Так можно проехать и сотни миль!
— Надеюсь, вы не пожалеете, что отправились в путешествие с нами! — сказала Минья. — Вам не кажется, что мы забрались на зеленый остров, а он со всеми своими цветущими лужайками оторвался от речного ложа и поплыл себе по течению? Разница лишь в том, что остров этот мы сделали сами, своими руками, он принадлежит нам и нравится мне больше всех островов на Амазонке!
— Я прощаю тебе твою гордость, дочь моя, — ответил отец Пассанья. — К тому же я не позволил бы себе бранить тебя при Маноэле.
— Что вы, пожалуйста! — весело отозвалась девушка. — Надо научить Маноэля бранить меня, когда я того заслуживаю. Он слишком снисходителен к моей скромной особе, а ведь у меня немало недостатков!