И стражник вновь пустился в погоню.
Целый час он гонялся за гуарибой. В конце концов им овладело бешенство, ругаясь последними словами, он извергал на голову воровки потоки угроз и проклятий. Обезьяна отвечала уморительными гримасами. Торрес снова бросался за ней, задыхаясь, путаясь в высокой траве, продираясь сквозь густой кустарник, цепляясь за переплетающиеся лианы, сквозь которые зверь проскакивал со скоростью призового скакуна. Человек же спотыкался о толстые корни в высокой траве, падал, поднимался и снова бежал из последних сил.
Наконец он остановился в полном изнеможении.
— Вот дьявол! Охотиться в зарослях за беглыми неграми и то легче! А все-таки я поймаю эту образину! Я ей покажу!..
Заметив, что лесной стражник прекратил погоню, гуариба остановилась: она тоже устала, хотя и не в такой степени, как Торрес, едва переводивший дух.
Так они простояли минут десять. Обезьяна жевала какие-то корешки, время от времени позванивала над своим ухом монетами в заветной коробке.
Вдруг разъяренный Торрес стал швырять в обидчицу камнями…
Однако надо было что-то делать. С одной стороны, бессмысленно гоняться за гуарибой без всякой надежды ее поймать. С другой — окончательно примириться с нелепой случайностью, погубившей блестящий замысел, признать себя обманутым и одураченным глупой обезьяной — это уже слишком!
Торрес понимал, что с наступлением темноты похитительница без труда скроется от него, а он, измученный и обворованный, пожалуй, не сможет даже найти дорогу в лесной чаще. Погоня увела его на несколько миль в сторону от берега реки, и теперь ему будет непросто вернуться назад.
Торрес заколебался. Он уже готов был отказаться от коробки, но при мысли о похищенном документе душа его загорелась, и он решился на последнюю попытку.
Лесной стражник сделал несколько шагов вперед. Гуариба — столько же шагов назад и остановилась у громадного фикуса, которых так много в бассейне Верхней Амазонки. Обхватить ствол четырьмя руками, вскарабкаться вверх с ловкостью акробата, зацепиться хвостом за горизонтальные ветви в сорока футах над землей и взметнуться на самую вершину дерева — все это для обезьяны сущая забава и дело нескольких секунд.
Усевшись поудобнее на тонких, сгибавшихся под ее тяжестью ветвях, она продолжала прерванную трапезу, срывая плоды, висевшие у нее под рукой. По правде говоря, Торресу тоже не мешало подкрепиться и промочить горло, но — увы! — сумка его была пуста, а флягу он давно осушил до дна.
В бессильной ярости бродяга разразился отборной бранью. Но воровка была всего лишь четвероруким животным, и ее нисколько не трогало то, что возмутило бы существо человеческой породы.
Тогда Торрес принялся швырять в нее камни, обломки корней — все, что попадалось под руку. Неужто он всерьез надеялся ранить обезьяну? Конечно же, нет — он просто не соображал, что делает: от бессильной злобы у него помутилось в голове. Быть может, Торрес думал, что гуариба, перепрыгивая с ветки на ветку, нечаянно выронит коробку или что, не желая оставаться в долгу у противника, возьмет да и запустит коробкой ему в голову. Но плутовка крепко сжимала свою добычу в руке, а еще три руки оставались у нее свободными.
Отчаявшись, Торрес бросил бесплодные попытки.
Вдруг шагах в двадцати послышались звуки человеческой речи. Торрес насторожился и только хотел юркнуть в густые заросли, как раздался громкий выстрел.
Издав вопль, смертельно раненная обезьяна рухнула на землю, не выпуская коробки.
— Черт побери! — вскричал Торрес. — Эта пуля пришлась весьма кстати!
Он выскочил из чащи, не опасаясь, что его заметят, и увидел под деревьями двух молодых людей.
Они оказались бразильцами и были одеты в охотничьи костюмы: кожаные сапоги, широкополые шляпы из пальмового волокна, легкие куртки, стянутые у пояса, более удобные, чем традиционные пончо. По их внешности было нетрудно определить, что родом они из Португалии[11].
Оба держали в руках длинные ружья, какие изготовляются в Испании и немного напоминают арабские, с верным и довольно дальним боем; обитатели лесов Верхней Амазонки хорошо владеют такими ружьями. За поясом у молодых людей виднелись кинжалы, называемые в Бразилии «фока», с которыми охотники бесстрашно нападают на ягуаров и других хищников, довольно многочисленных в здешних местах.
Торрес бросился к трупу обезьяны.
— Благодарю вас, господа! — весело сказал лесной стражник, приподнимая шляпу. — Убив подлого зверя, вы оказали мне неоценимую услугу!