– Труби сбор, говорю!
– Ну, что будем делать, мессир?
Джон Стюарт понял ладонь над глазами, чтобы не слепило солнце, и посмотрел на Ла Файета, который озирал окрестности, тоже щурясь из-под забрала своего шлема.
Французско-шотландская армия подошла к Боже, зная по донесениям разведчиков, что англичане отдыхают за холмом, на другой стороне реки. Только что вернулись посланные вперед дозорные и сообщили, что в лагере у противника протрубили общий сбор. Судя по всему, они готовы атаковать, но численность их почти вполовину меньше той, которая ожидалась. Вероятно, часть людей отправилась за фуражом и провиантом.
– И они хотят атаковать сами? – удивился Стюарт.
– Похоже, да, сударь.
– Ладно, – принял решение Ла Файет, – пошлём им навстречу мою конницу и тысячу лучников, чтобы перекрыли мост. Если Кларенс решил атаковать с половиной армии, значит, подкрепление недалеко, и вашим шотландцам, сэр Стюарт, лучше занять оборону на холме…
Авангардный отряд тут же и составили, отобрав в число лучников только опытных воинов, которые прошли не через одно сражение и в случае чего не растеряются.
Построенные в боевом порядке шотландцы и часть французов терпеливо ждали. Словно отвечая настроению своих носителей, поднятые над рядами французской знати гербы неторопливо, но угрожающе покачивались на ветру, сияя золотыми нитями благородной вышивки. Молодые рыцари, из-под поднятых забрал, жадными глазами следили за тем, как авангард переваливает через холм, досадуя на Ла Файета, который приказал им остаться.
Французско-шотландская армия подошла к Боже, зная по донесениям разведчиков, что англичане отдыхают за холмом, на другой стороне реки. Только что вернулись посланные вперед дозорные и сообщили, что в лагере у противника протрубили общий сбор. Судя по всему, они готовы атаковать, но численность их почти вполовину меньше той, которая ожидалась. Вероятно, часть людей отправилась за фуражом и провиантом. – И они хотят атаковать сами? – удивился Стюарт.
– Нечего, нечего, судари мои, – бормотал умудренный опытом воин. – Вас туда пусти – без костей останетесь. А так, под присмотром, может, и толк будет, и живыми вернётесь. Я вам не маршал Ле Менгр, и привел вас сюда не красоваться, а побеждать…
Англичане уже подходили к мосту, когда с холма стала спускаться французская конница. Увидев противника, герцог Кларенс привстал на стременах.
– Веселей, ребята! Перейдём мост и победим! Воевать они всё равно не умеют!
Он вскинул вверх руку с двумя растопыренными пальцами, пришпорил коня и вырвался вперёд, увлекая за собой своих конников.
«Что б тебе пусто было, винная бочка! Куда ты помчался?! – мысленно выругался сэр Гилберт, пришпоривая следом. – Лучники не успеют подойти, мы окажемся отрезанными. А если ещё и спешимся на мосту, то их конница нас затопчет!».
По английской традиции ведения боя, тяжёлая конница верхом врага лишь преследовала. А в бой вступала спешившись и только при поддержке лучников… Но, судя по тому, как герцог Кларенс нёсся к мосту, спешивать конников он не собирался и атаковал французов верхом, подавая пример скачущим за ним рыцарям.
«Господи, сделай так, чтобы Монтаскьют успел!» – взмолился, успевший, всё-таки послать за подкреплением, сэр Гилберт и выхватил меч…
Столкновение на середине моста быстро превратилось в беспорядочную рукопашную потасовку. Лихо влетевших англичан встретил град стрел французских лучников, которых их же конники благоразумно выпустили вперёд, зная, что английские рыцари верхом не атакуют. В результате, пешие лучники оказались между двумя конницами. Но на узком пространстве моста верховое превосходство обернулось скорее помехой. Пришлось кому-то спешиваться, а кому-то разворачиваться, что в условиях уже начавшегося боя под обстрелом, усиленным с помощью добежавших английских лучников, только внесло ещё большую сумятицу в уже имеющуюся неразбериху.
Скрежет мечей и доспехов, свист стрел, тяжёлые удары железными рукавицами, куда придётся, рычание сцепившихся нос к носу противников, которые, в самом центре воюющих, упирались друг в друга только что не лбами; хрипы раненных и отчаянные крики упавших под ноги или летящих в воду… Казалось, в этом месиве трудно уже что-то разобрать, а в невообразимом шуме утонет любой клич. Но сэр Гилберт, подхватив под уздцы какую-то, бестолково мотающую головой лошадь и скрывшись за её боком, смог оценить общую ситуацию, а затем пробился к герцогу Кларенсу, чтобы прокричать ему почти в ухо: