Несколько командиров, увидев скачущую Жанну и не дожидаясь новых приказов, быстро собрали свои разрозненные в неудачном бою отряды, так, что к тому моменту, когда девушка оказалась среди сражающихся, французы снова были готовы идти в атаку. По всей их линии, как боевой клич, как заклинание, понеслось так пугающее противника «С нами Бог!». Англичане, выскочившие за свои укрепления, в панике повернули обратно, почти неся на плечах преследователей французов, силы которых словно удвоились.
«Что это? – думал герцог, заворожённо наблюдая за очевидным переломом в сражении. – Я же знаю, что эта девушка всего лишь незаконная дочь королевы… Боже! Я подумал „всего лишь“ о её высоком происхождении!.. Всего лишь дочь королевы… С каких пор я начал так думать о царях земных? Дева, призванная Господом, ВСЕГО ЛИШЬ королевская дочь! О, небеса, а ведь я так же верю в неё, как и те солдаты, что сейчас побеждают, и мне дела нет до её королевской крови! Это странно, но это так хорошо! Благодарю тебя, Господи! – герцог истово перекрестился. – Я видел Чудо твоё!»
Он оглянулся на свиту.
– Что вы стоите, господа? Нам ли торчать тут, когда Дева воюет?! Я уже чувствую себя опозоренным! Вперёд, вперёд! Нам и так уже мало чего достанется в этом сражении!
Захлопнув забрало, он отвязал от седла щегольской шарф, которым крепилась франциска3, сжал её мёртвой хваткой и пустил коня в галоп…
Вечером, после взятия предместий, Жанна потребовала подвести войска прямо под стены крепости, чтобы утром начать её штурм.
– И никаких возражений я не потерплю! – заявила она, глядя на Бастарда.
Но он и не думал возражать. Какие теперь возражения, когда всем без исключения стало ясно, что победы, подаренные Жанной не случайность, и одно её присутствие – уже несомненный их залог…
Ранним утром 12 числа окрестности Жаржо содрогнулись от грохота. Началась артиллерийская подготовка штурма. Отоспавшиеся за ночь и весьма воодушевлённые предыдущей победой французские бомбардиры стреляли тем утром особенно метко, нанося ощутимый урон оборонительным сооружениям крепости. Тяжёлая Орлеанская кулеврина разнесла самую большую башню Жаржо за три выстрела, подняв над крепостью целое облако из каменной пыли и щебня. Зато ответы метательных орудий со стен были беспорядочны, торопливы и особого вреда не приносили, выдавая панику, царившую внутри.
– Они боятся тебя, Жанна, – усмехнулся Алансон.
Ожидая, когда артиллерия сделает своё дело, чтобы дать сигнал к пешей атаке, он стоял полностью закованный в броню и только шлем небрежно держал на согнутом локте.
– Накройте голову, герцог, – сказала ему Жанна. – И сойдите с этого места, иначе та махина убьёт вас.
Она показала на одно из орудий на стене Жаржо и, видя, что Алансон явно бравирует своим пренебрежением к противнику, сама оттащила его в сторону.
Некий господин де Люда – рыцарь из свиты герцога, весьма недовольный Жанной за то, что утром она при всех отчитала его за сквернословие – выразительно усмехаясь, тут же встал на освободившееся место.
– Не подумайте, мессир, что я пытаюсь заменить вас… – начал было он.
Но закончить не успел. Налетевшее ядро поразило его прямо в грудь.
Все в ужасе попятились.
– Провидица! – не сдержавшись, воскликнул кто-то.
Кто-то ещё стал креститься, готовый упасть перед Жанной на колени, другие застыли пораженные.
– При чём здесь провидение?!
Жанна отвернулась и поморщилась. Несколько оруженосцев быстро оттаскивали в сторону безжизненное тело де Люда.
– Провидцем мог стать и этот господин, если бы заметил, что бомбарду развернули в нашу сторону. Мне жаль его…
– На войне о многих приходится сожалеть, – пробормотал потрясённый Алансон.
Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя, сосредоточится и, вглядываясь в стены крепости сквозь дым и занимающийся кое-где огонь, объявить:
– Похоже, уже всё. Пора нам начинать.
Надев шлем, он дал сигнал к атаке взмахом меча.
– В преисподнюю их! Ату! – весело прокричал Ла Ир. – Боюсь, правда, что эти трусливые пивные бочки заставят меня скучать сегодня!
– Лучше бы ты молился о вечной скуке для себя! – сердито глянула на него в ответ Жанна.
Под своим развевающимся знаменем она бросилась в бой следом за герцогом, ничуть не смущаясь отсутствием какого-либо оружия в руках.
Клод, также почти безоружная, с одной только палицей, которой могла лишь отражать удары, но не наносить свои, последовала было за ней, но чья-то железная рука твёрдо ухватила её за кожаный ремень нагрудника.
– Куда? – прорычал в ухо голос де Ре. – Она без тебя как-нибудь…