Мы не будем подробно рассматривать ход сражения за Орлеан, но и общего ознакомления с событиями первой недели мая достаточно, чтобы понять, какое огромное значение имел здесь высокий боевой дух армии, а он поддерживался в первую очередь той уверенностью в победе, которую с самого начала сумела внушить всем защитникам Орлеана Жанна-Дева.
30 апреля Жанна послала к английским военачальникам двух герольдов с письмом, в котором требовала освободить ее посланца, доставившего им ее предыдущее письмо и схваченного вопреки закону и обычаю. Ходили слухи, что его собираются предать церковному суду как прислужника колдуньи. Дюнуа присовокупил к этому угрозу перебить всех пленных англичан. Угроза подействовала: герольды вернулись со своим освобожденным товарищем. Но англичане повторили, что сожгут «бесстыжую девку», как только она попадет к ним в руки; они советовали ей вернуться домой и заняться своим прямым делом — пасти коров.
«Дева была сильно разгневана, — сообщает „Дневник осады“, — и вечером отправилась к баррикаде Бель-Круа на мосту». Всего несколько десятков шагов отделяли эту баррикаду от захваченной англичанами Турели, гарнизоном которой командовал Вильям Гласдель. «Оттуда она говорила с Гласделем и другими англичанами, засевшими в Турели. Она сказала им, чтобы они вняли господу и спасли свои души. Но названный Гласдель и его солдаты отвечали ей гнусной бранью, оскорбляли, снова называли коровницей, громко кричали, что сожгут ее, как только схватят. Но она без видимого гнева сказала им, что они лгут, и вернулась в город» (Q, IV, 155).
В среду 4 мая Жанна поднялась па рассвете. Еще накануне было получено известие о том, что армия, вернувшаяся в Блуа, вышла оттуда и по всем расчетам должна была наутро прибыть в Орлеан. Войско под командованием маршалов Буссака и Рэ двигалось по правому берегу и благополучно миновало занятые англичанами крепости.
Вместе с Ла Гиром и другими капитанами Жанна выехала навстречу блуазцам. Она взяла с собой 500 солдат на случай, если англичане попытаются помешать проходу армии. Дюнуа со своим отрядом выехал еще раньше. Но дело обошлось без потерь, так как засевшие в своих укреплениях англичане пропустили войско, не рискнув напасть на него.
Около полудня Жанна вернулась домой и прилегла отдохнуть. Внезапно раздавшиеся звуки набата и громкие крики разбудили ее. Она вскочила и подбежала к окну: по улице в сторону Бургундских ворот бежали люди. Выяснилось, что на холме Сен-Лу идет бой: французский отряд напал на укрепление, но англичане оказывают ожесточенное сопротивление.
Жанна выбежала на улицу, где уже ее ждал оседланный конь. Не успели окружающие опомниться, как она уже мчалась к Бургундским воротам. Навстречу несли раненых. Жанна придержала коня и, наклонившись к одному из них, заглянула в лицо. Потом сказала нагнавшему ее д'Олону, что волосы встают дыбом, когда она видит, как льется французская кровь (D, I, 479).
После трехчасового штурма бастилия Сен-Лу была взята. Англичане потеряли убитыми более ста человек. Победители сожгли укрепление и вернулись в город, ведя с собой сорок пленников.
Взятие Сен-Лу было крупным успехом. Теперь к востоку от города на правом берегу у неприятеля не осталось ни одного опорного пункта, и французы получили возможность подготовиться к атаке на форт Турель, так как англичане уже не могли помешать им переправиться на левый берег со стороны Бургундских ворот. Это была первая победа французов за долгие месяцы осады, после многих неудач и поражений. Вместе с тем сражение на холме было первой битвой, в которой участвовала Жанна, и нетрудно представить себе, как воспряли духом орлеанцы и с каким воодушевлением приветствовали они юную победительницу.
Вечером 5 мая французские командиры собрались на военный совет. На нем присутствовали все военачальники. Но Жанну на совет не пригласили. За ней послали уже после того, как выработали план действий. Ей было сказано, что совет решил произвести назавтра атаку правобережного английского лагеря Сен-Лорен, который находился против западных ворот. Это была правда, но не вся. На самом деле штурм Сен-Лорена был задуман как отвлекающая операция. Предполагалось, что, пока часть солдат будет штурмовать лагерь, остальные переправятся через Луару и нападут на Турель — ключевую позицию осаждающих.
Жанне ни слова не сказали о штурме Турели, но она сразу заподозрила, что от нее что-то скрывают. Здравый смысл подсказывал ей, что, если даже атака правобережного лагеря окажется успешной, это не приведет к снятию осады; пока неприятель владеет Турелью, он является хозяином положения.
Далее произошла сцена, о которой рассказывает лишь один источник, но в данном случае надежный, — официальная хроника королевского историографа Ж. Шартье: «Выслушав это, Жанна ответила: „Скажите мне, что вы решили. Я умею хранить и более важные секреты“. Говоря это, она ходила по комнате взад и вперед, не присаживаясь. И тогда Орлеанский батард сказал ей следующее: „Не сердитесь, Жанна, невозможно сказать все сразу. Мы действительно так решили. Но если [англичане] с левого берега придут на помощь гарнизону бастилии Сен-Лорен и другим бастилиям на этой стороне, мы переправимся на левый берег и нападем на тех, кто там остался. Это решение кажется нам разумным“. Жанна-Дева ответила, что она вполне удовлетворена и что этот план кажется ей вполне разумным» (Q, IV, 57). Она и в самом деле была довольна, так как узнала все, что хотела, и теперь ей было ясно, что нужно делать.
Утром 6 мая Жанна высадилась на левый берег одной из первых. Пока солдаты в поисках добычи обшаривали покинутый пост Сен-Жан-Ле-Блан, девушка повела своих людей на приступ укрепления Огюстен, прикрывавшего подступы к Турели. Первая попытка была неудачной. Нападающих было слишком мало, и англичане оттеснили их почти к самой реке. Жанна и Ла Гир со своими людьми прикрывали отход. И вдруг, когда гибель отряда казалась неминуемой, Жанна обернулась в сторону преследователей и ровным мерным шагом с развернутым знаменем двинулась им навстречу. Англичане опешили. Они растерялись на какие-то минуты, но то были решающие минуты. В этот момент на помощь подоспели отряды маршала Рэ, и англичане отступили.
Преследуя врага, французы ворвались на земляной вал. Жанна укрепила на насыпи свое знамя, к которому устремились бойцы. В проходах между рвами завязался рукопашный бой. Но англичане не смогли противостоять натиску атакующих, и французы овладели укреплением.
Теперь предстояло самое трудное — взятие Турели. Штурм форта был назначен на следующий день. Оставив в захваченном укреплении отряд, французы вернулись в Орлеан.
Утром 7 мая французское войско пошло на штурм Турели. Сражение за Турель длилось весь день. Форт обороняли лучшие английские солдаты, которыми командовал опытный Гласдель. Главный удар французы наносили против высокой баррикады, защищавшей форт со стороны предместья Портеро. Жанна шла впереди штурмующих. Французы уже несколько раз достигали самого подножья баррикады, но взобраться на нее не могли.
После полудня натиск заметно ослабел. Солдаты устали, потеряли многих своих товарищей, уже с меньшей энергией подымались они для атаки на казавшуюся неприступной баррикаду. Тогда Жанна схватила лестницу, приставила ее к стене и с криком: «Кто любит меня, за мной!» — начала подыматься к гребню укрепления. Она преодолела несколько ступеней, как вдруг зашаталась и упала в ров. Стрела из арбалета вонзилась ей в правую ключицу.
Ее подняли, отнесли в сторону и положили на траву. Она приказала снять с себя панцирь и вытащила из тела стальной наконечник стрелы. К ране приложили тряпку, пропитанную жиром, вскоре девушка снова была на ногах.
Возобновившийся штурм не дал никакого результата. Французские военачальники поговаривали о том, чтобы отложить сражение на завтра. Дюнуа уже приказал было трубить отбой, и Жанна с трудом уговорила его подождать немного. «Не отступайте, — сказала она, — вы очень скоро возьмете крепость, не сомневайтесь в этом. Пусть люди немного отдохнут, поедят и попьют. Англичане не сильнее вас» (Q, IV, 160).
После короткого отдыха солдаты выстроились для решающего штурма. «Идите смело, — сказала Жанна. — У англичан нет больше сил защищаться. Мы возьмем укрепление и башни!» И первая бросилась к баррикаде, увлекая за собой остальных. У подножья укрепления взвился хорошо известный всем штандарт: его доставил туда солдат Баск. Французы ворвались на баррикаду. Одновременно другой отряд пошел в атаку со стороны моста. Через разрушенный пролет было переброшено несколько бревен, и по ним устремились солдаты.