Всю дорогу Жанна накручивала себя психологически. Ей, в принципе, было не жалко того разбойника, ей было жаль, что она его убила. Это нанесло сокрушительный удар по её психике, психике доброго существа, которое никогда никого не убивало и не видело себя посреди кровавых битв. Впрочем, Арким уже видел такое и знал, как бороться с этим врождённым гуманизмом, встречающимся иногда среди людей.
Если верны сведения о том, кто именно засел среди покрытых густым лесом холмов, Жанна получит настоящую прививку от ложного гуманизма, когда увидит, на что способны некоторые люди…
Лангедок — любопытное место.
Давным-давно здесь возникло религиозное течение катаров. Ничего необычного, новые течения возникали довольно часто, религия ведь как театр, она должна развиваться. Но катары наступили на те же детские грабли, что и христианские секты в самом начале: они претендовали на единственность и аутентичность, заявив, что римская церковь существенно отклонилась от линии партии и не может считаться верным учением Христа. Такое мало кому понравится.
Катары отличались буквальным следованием первоначальным заповедям, проповедуя апостольский образ жизни, то есть нестяжательство, гуманизм, чистота помыслов и так далее. В этом они существенно отличались от римской церкви, которые были какими угодно, но не гуманными, бескорыстными и по-апостольски чистыми.
Новое религиозное течение называло римскую церковь не иначе, как «синагогой сатаны», что было отчасти верно, так как некоторые Папы занимались вещами, которые мало походили на праведные.
Естественно, случился крестовый поход, который назвали Альбигойским крестовым походом, который в течение двадцати лет уничтожал катаров. Рынок всегда стремится к монополии и устоявшиеся монополисты стремятся уничтожать новых игроков любой ценой. В данном случае римская церковь воспользовалась имеющимися ресурсами и уничтожила нового игрока в виде катарской церкви добрых христиан.
И они приехали в Лангедок, чтобы выяснить, что за дела у ковена «колдунов и ведьм», слухи про которых были донесены до монастыря исповедника Терентия проверенными людьми из купцов.
Укутанный снегом лес был обманчиво спокойным, но Арким был напряжён, настолько, насколько это возможно для говорящего меча.
Разведчики из высланных заранее боевых монахов уже локализовали местоположение ковена, но Арким предпочёл лично увидеть всё на месте, чтобы минимизировать шанс ошибки, одновременно с этим оказав помощь Жанне в преодолении психологических барьеров.
— Шлем, — распорядился Арким.
Жанна надела свой шлем, щёлкнув креплениями, соединившими его с горжетом.
Проехав по якобы звериной тропе, они оказались перед бревенчатыми воротами.
— Кто вы и что забыли здесь? — окрикнул их страж.
Он был облачён в бригантину и стальной шлем-шапель, а вооружён алебардой. Это недешёвое вооружение, которое не сочетается с окружающим антуражем тайного поселения в лесной глуши.
— Мы просто люди, ищущие пропавших детей, — честно ответил брат Адриан.
— Просто люди в дорогой латной броне? — усмехнулся страж. — Не друзья ли вы тех просто людей, которые ошиваются здесь последний месяц?
— Даже если так, — не стал спорить Адриан. — Впустите нас внутрь, мы должны удостовериться, что здесь нет пропавших детей.
— Мы не можем пропустить вас, — покачал головой страж.
— Тогда мирного исхода не будет, — сказал ему брат Адриан.
— Тревога!!! — заорал страж и скрылся из виду.
— Как я и думал, — изрёк Арким. — Начинайте!
Заблаговременно подготовленные бронзовые бомбарды были выдвинуты на позиции и открыли огонь по вратам небольшого форта.
Жанна, до этого не видевшая артиллерию в работе, испуганно присела.
— Не переживай, это всего лишь бомбарды, — произнёс Арким. — Они опасны только для тех, в кого из них стреляют. В основном.
Лёгкие каменные ядра врезались в деревянные ворота, вырывая из них куски. Два залпа — внутренний запор был разрушен и путь для штурмующих открыт.
Жанна без каких-либо особых указаний побежала вслед за боевыми монахами с тяжёлыми павезами.
Из-за частокола начали сыпаться стрелы и арбалетные болты, Арким насчитал минимум сорок стрелков.
Врата были раскрыты и штурмующих встретил строй одоспешенных алебардщиков. Меч не ожидал такого от ковена ведьм. От большого здания по центру поселения он почувствовал какие-то неправильные эманации энергии.