Что же видит герой в «подлинном» провинциальном городке в 1925 году? Открывающаяся перед ним картина весьма живо напоминает образ настоящего главного героя: лежащее в руинах производство; бандитизм и коррупция; процветание наркоторговли и проституции. Терроризм. Слабая и малочисленная армия… Единственное серьёзное отличие состоит в том, что люди не впали в уныние и искренне верят в то, что все трудности — временны и преодолимы, необходимо лишь взяться за дело и приложить максимум усилий для их разрешения. Именно это и определяет образ прошлого в «Сектанте» как образ лучшей, менее «испорченной» и более благоприятной для самореализации главного героя окружающей среды.
Казалось бы, перед нами — новый пан Броучек из романа Святоплука Чеха «Новое эпохальное путешествие пана Броучека, на этот раз в XV век». Так оно и было бы, если бы не одно существенное различие. В отличие от пана Броучека, а также и героев Е. Красницкого и А. Величко, Сергей самореализуется под влиянием этой благоприятной среды помимо собственной воли и даже вопреки ей. Напомним, что образа будущего у главного героя, в полном соответствии с современными канонами исторической робинзонады, нет. В окружении же людей, имеющих в сознании отчетливый образ будущего своей страны и неравнодушных к будущему, герой превращается из апатичного, равнодушного ко всему, что не касается прямо его самого, юноши в смелого и решительного человека, который не плывёт по течению, а сам определят свою судьбу и вполне готов участвовать в определении судьбы своей страны.
§ 4. Характерные черты жанра исторической робинзонады на материале произведений Е. Красницкого, К. Костинова и А. Величко
Прием, использованный для переноса в прошлое главного героя цикла «Отрок», на первый взгляд, повторяет традиционный для советской научной фантастики прием «машины времени». Отличия заключаются в том, что наукоподобные объяснения принципов переноса сведены к простому, предельно схематичному минимуму и занимают всего около 1,5 страниц [16. С. 8–9]. Выбора у главного героя нет, он вынужден отправиться в прошлое, что оговаривается в первых же строках в диалоге героя с ученым, предлагающим ему отправиться в прошлое.
«— На зоне Вам Михаил Андреевич, не выжить. Скорее всего, вы туда даже не доедете. Убийства своих „братки“ не прощают.
— Я защищался!
— В этом Вы не смогли убедить даже суд, а уж приятелям убиенного на это и вовсе наплевать. Вы приговорены, и приговор будет приведен в исполнение. Можете не сомневаться». [16. С. 5]
Интересно то, что диалог строится на популярном стереотипе беззащитности простого человека перед преступниками из-за их безнаказанности. Таким образом, с самого начала произведения у читателя формируется совершенно определенный образ настоящего времени, о котором будет сказано подробнее далее в этом разделе.
Герой А. Величко переносится в прошлое по своей воле и, более того, в любой момент волен вернуться в настоящее. Перенос осуществляется не псевдонаучным методом, но благодаря внезапно открывшейся способности главного героя устанавливать сверхъестественную связь с Великим Князем Георгием. Эта связь позволяет им открывать порталы для перемещения из настоящего в прошлое и обратно, но, несмотря на свою сверхъестественность, подчиняется строго определенной логике и имеет ряд обусловленных этой логикой ограничений. Достаточно подробно описаны даже некотрые физические явления, проявляющиеся при открытии порталов: «„Жалко, что я тебя не вижу“, — „подал голос“ Георгий.
Мне тоже было жалко, и вдруг показалось, что если повнимательнее присмотреться воон туда, то вроде…
„Что это?“ — Георгий привстал, он тоже чтото почувствовал.
Дальнейшие события заняли гораздо меньше времени, чем теперь потребуется на их описание. На стене, куда я пялился, вдруг образовался небольшой, сантиметров двадцать в диаметре, круг. Вроде иллюминатора, за которым стоял в напряженной позе и смотрел мне в глаза сухощавый бледный молодой человек. И тут началось. Как будто от могучего пинка снаружи, открылась форточка и с грохотом ударилась об угол стены. Воздух со свистом уходил в „иллюминатор“, захватывая по дороге бумаги и всякий мусор. Георгий отшатнулся от бейсболки, летевшей прямо ему в лицо, я тоже отвел глаза. Безобразие прекратилось». [24, стр. 21]