Спрашиваю, зачем, на ее взгляд, берут журналиста в космос.
— Понимаете, все это время, около тридцати лет, летали только «технари». А если посмотреть на все это глазами гуманитария? В космосе журналист будет заниматься только своей основной работой — писать. Предполагается выступить также в роли ведущего в семисуточном телемарафоне, в котором примут участие люди разных стран. Будет выпускать «Газету Странствий», снимать фильм о полете.
Между прочим, дочь без особого энтузиазма отнеслась к тому, что мать стала реальным претендентом на полет. Сейчас уступила. Или осознала, что значит для матери слетать в космос, или просто смирилась.
— Если все же выбор падет на вас, с какой прической вы полетите? Возможно, модницы всего мира поспешат себе сделать такую же?
— Придется их разочаровать, подчиняясь требованиям безопасности полетов, волосы придется тщательно «упаковать» в шлем скафандра.
Когда беседа закончилась, я осторожно заметила, что после полета журналист-космонавт, надо полагать, не только станет знаменитым, но и поправит свое материальное положение.
Нет, — сказала Светлана, — претенденты на полет однозначно решили, что все доходы от полета, и личные в том числе, будут переданы в Детский фонд.
Публикации, подобные изложенной выше, исключительно характерны для современной российской периодической печати. Они лежат на границе художественно-публицистических и аналитических (или даже информационных) жанров и напоминают собой скорее корреспонденцию, предметом отображения в которой является человек, нежели очерк.
Создать хороший портретный очерк, не обращаясь к духовной, нравственной стороне личности героя, вряд ли возможно. Хотя, надо заметить, что значение портрета для конкретной аудитории может заключаться, скажем, не в высоких нравственных качествах героя, а в его оригинальности, необычности. Именно это может первоначально привлечь читательскую аудиторию, а уж затем, возможно, ее внимание переключится на нравственную сторону изображаемой личности.
Художественный анализ качеств героя может приводить автора-художника к несколько иным выводам, нежели анализ, скажем, с позиции политических, деловых, интеллектуальных его характеристик. Автор-художник и автор-мыслитель как бы вступают в полемику друг с другом. Художественный метод помогает автору сделать свой образ более типичным, очистить его от всего случайного, наносного, поверхностного, дает возможность выявить глубинные, духовные начала личности, что не всегда будет совпадать с задачами политического, делового, профессионального, экономического или какого-то иного анализа.
Различие в выводах, следующих из художественного анализа и из анализа иного вида (например, профессионального), выступает как различие, существующее между целями нравственно-эстетического и иного (того же профессионального) развития людей, общества. Порой это различие может достигать степени конфликта. И в этом случае автор публикации может разрешить этот конфликт «силовыми» способами, подчинив, например, художественный анализ политическим целям. В этом случае он может специально «выпячивать» какие-то характеристики своего героя, с тем, чтобы использовать их для убеждения аудитории, скажем, в нравственности своего политического вывода.
Такого рода «насилие» можно легко наблюдать в периоды выборных кампаний, когда самыми актуальными объектами художественного анализа в журналистских публикациях становятся кандидаты на какой-то высокий пост. Как известно, широкие слои населения часто не знают программ участвующих в выборах политических организаций, их идеологию, однако представление о лидерах этих организаций у них какое-то может быть. Поэтому-то на лидеров и нацелено в первую очередь внимание прессы.
Политический анализ их личностей она и начинает активно проводить. В ходе его СМИ могут искажать настоящую сущность того или иного деятеля в сторону «негатива» или «позитива», используя для этого художественные средства. Так, во время выборов 1996 г. «выпячивались» смелость, честность Лебедя, ум Зюганова, сильный характер Ельцина. Этим же кандидатам «приклеивались» образы: Б. Ельцину — «единственного человека, способного противостоять коммунизму», Зюганову — «человека вчерашнего дня», Лебедю — «человека с лицом из гранита, лающего голосом сержанта», «терминатора-профессионала, для которого Пиночет — идеал» и т. д.
Естественно, что объективная журналистика, насколько это возможно, должна избегать искажения. Ее задача — стремиться к достоверности своих выводов, в том числе достоверности того, что утверждается художественными средствами. Но на практике наблюдать подобное стремление можно отнюдь не всегда.
Проблемный очерк
Предметом отображения в очерках такого типа выступает некая проблемная ситуация. Именно за ходом ее развития и следит в своей публикации очеркист. По своей логической конструкции проблемный очерк может быть сходен с таким представителем аналитических жанров, как статья. Причиной такого сходства выступает прежде всего доминирование в ходе отображения проблемной ситуации исследовательского начала. Как и в статье, в проблемном очерке автор выясняет причины возникновения той или иной проблемы, пытается определить ее дальнейшее развитие, выявить пути решения[30]. Это, естественно, предопределяет многие черты выступления, независимо от того, к какому жанру мы бы ни пытались его отнести.
В то же время проблемный очерк всегда можно достаточно легко отличить от проблемной статьи. Наиболее важное отличие состоит в том, что в проблемном очерке развитие проблемной ситуации никогда не представляется, так сказать, «в голом виде», т. е. в виде статистических закономерностей или обобщенных суждений, выводов и т. п., что свойственно статье как жанру. Проблема в очерке выступает как преграда, которую пытаются преодолеть вполне конкретные люди с их достоинствами и недостатками. На поверхности той или иной деятельности, которую исследует очеркист, проблема очень часто проявляется через конфликт (или конфликты), через столкновения интересов людей. Исследуя эти конфликты, их развитие, он может добраться до сути проблемы.
При этом наблюдение за развитием конфликта в очерке обычно сопровождается всевозможными переживаниями как со стороны героев очерка, так и со стороны самого автора. Пытаясь осмыслить суть происходящего, журналист часто привлекает всевозможные ассоциации, параллели, отступления от темы. В очерке — это обычное дело, в то время как в проблемной статье они неуместны. Написать проблемный очерк, не разбираясь в той сфере деятельности, которая в нем затрагивается, невозможно. Лишь глубокое проникновение в суть дела способно привести автора к точному пониманию той проблемы, которая лежит в основе исследуемой ситуации, и соответствующим образом описать ее в своем очерке[31].
Путевой очерк
Путевой очерк, как и некоторые другие журналистские жанры (например, заметка, отчет, корреспонденция, обозрение), относится к наиболее ранним формам текстов, ознаменовавших становление журналистики. Очевидно, это объясняется тем, что подобная путевому очерку форма отображения действительности была чуть ли не первой в художественной литературе[32]. А поэтому являлась хорошо освоенной, что и помогло ей быстро закрепиться на страницах периодической печати, как только та возникла.
Авторами, прославившими путевой очерк как жанр российской литературы и журналистики в XIX в., стали А.С. Пушкин («Путешествие в Арзрум»), Н.И. Новиков («Отрывок путешествия в И***Т***»), А.Н. Радищев («Путешествие из Петербурга в Москву»), А.А. Бестужев («Поездка в Ревель»), А.П. Чехов («Остров Сахалин»), И.А. Гончаров («Фрегат «Паллада»). Много прекрасных путевых очерков было создано публицистами советского времени, например И.А. Ильфом и Е.П. Петровым, И.Г. Эренбургом, М.А. Шагинян, М.Е. Кольцовым, Ю. Смуулом, В.В. Маевским, В.М. Песковым и другими журналистами[33].