У людей приближалась зима. Земли крылатых не знали холодов, но перепутать подготовку природы ко сну с чем-то другим было сложно. Деревья сбросили листья, трава пожелтела, и все вокруг стало походить на рисунок художника, который пытается изобразить мир в серо-желтых тонах. Даже небо, такое голубое на драконьей стороне, здесь посерело и украсилось темными тучами. Очередная всплывшая в памяти история гласила, что здешние жители отдали тепло своей земли и своих сердец в обмен на помощь Айшалы, и Вильяр готов был поставить хвост, что теперь знает, откуда взялись и эти слухи.
Крепостные стены града со стороны внутренних земель выглядели куда безобиднее, чем те, что были обращены к Пропасти. Крепость и крепость, не то что там. Вильяр видел наружные стены еще мальчишкой, и до сих пор так и не встретил ничего внушительнее и неприятнее. Вполне понимал тех ребят, которые не хотели облетать дозором небо вокруг города. Его охватывало похожее чувство. Вроде и знал, что все выстроено против общего врага, но сердце ускоряло бег, а хвост отказывался подчиняться голове, когда дракон вспоминал этот каменный ужас.
Приземлились на ничем не примечательной башне. Спутники Эдора потерялись где-то по пути, и после незначительной суеты с оборотом на площадке остались двое: черный призрак и дракон в двуногой ипостаси. Эдор кинул на гостя пристальный взгляд и заговорил тоном доброго наставника:
– Сейчас я отведу вас к госпоже, помните, вы всегда можете опустить голову в почтительном поклоне.
– Это мне к чему? – нахмурился Вильяр. Еще не хватало, чтобы из него тут пытались вылепить слугу!
– Поможет вам сохранить лицо, – пояснил Эдор и зашагал к выходу с площадки.
Дракон вздохнул, пожал плечами и поплелся вслед за мужчиной. Хватило бы хитрости разобраться, что здесь происходит…
Спустились по довольно широкой лестнице, здесь без усилий могли разойтись трое, миновали изрезанную длинными узкими окнами галерею, прошли через зал, который, вероятно, некогда был парадным, а сейчас пугал пустотой, затхлым запахом и запустением, и оказались у огромной двустворчатой двери. Вильяр поймал себя на желании разглядеть ее хорошенько. На миг показалось: узор на черном дереве изменяется и становится то витиевато-цветочным, то угловато-строгим. Ручка тоже выглядела необычно: отчего-то ее форма со всех сторон напоминала каплю крови. Почему именно крови, дракон не знал, просто где-то в голове отпечаталась мысль, что раньше жидкость текла в жилах бога, а после его смерти навечно застыла на этой двери.
Вильяр тряхнул головой, отгоняя наваждение, и уверенно толкнул одну из створок. В конце концов, он воин, и ему не позволительно бояться неизвестно чего. Перешагнул порог и застыл, вслушиваясь в звуки вокруг. Вдоль стен зашуршало, будто тысячи насекомых одновременно разбежались от света фонаря, а потом едва слышно, но очень отчетливо зашипело отовсюду: «Мы заж-ж-ждалис-с-сь, дракон, заж-ж-ждалис-с-сь». Вильяр нахмурился и посмотрел на Эдора, но тот лишь равнодушно улыбнулся.
– Взрослому мужчине не пристало озираться испуганным мальчишкой, пусть даже в незнакомом месте, – холодно прозвенело женским голосом, и Вильяр повернулся на звук.
Она сидела на троне – назвать этот массивный, украшенный причудливой резьбой стул иначе не поворачивался язык. Темноглазая изящная брюнетка с мягкими чертами лица, вздернутым носом и большеватым ртом. Дракон прекрасно разглядел будущую жену в ярком освещении. Если бы не строгое выражение ее лица, она выглядела бы хорошенькой, но сейчас напоминала скорее капризную кокетку, которая по неизвестной причине злится на окружающих ее кавалеров. Вильяр усмехнулся: не так уж она и плоха, по крайней мере не настолько, чтобы ставить мужчину перед выбором: ее постель или смерть. Характер, похоже, не сахар, но в раздетом виде вредные и вспыльчивые, наоборот, горячи до дрожи в чреслах.
Рядом с троном стояли двое мужчин, не таких, как Эдор, обыкновенных, из плоти и крови. Судя по их виду, они были то ли секретарями, то ли писарями.
– Я не испуганный мальчишка, а любопытный, – внес ясность дракон и поймал взгляд будущей жены: – Здесь так много необычного.
– Не волнуйтесь, чудес хватит на неделю, не больше, потом привыкните, – отвела взгляд и покачала головой: – Очень скоро происходящее станет для вас обыденностью. Но, полагаю, нам стоит обсудить все это наедине.
Посмотрела на мужчин рядом, кивнула Эдору и приказала холодно и надменно: