— Какая дурная каверза, — наконец выдал князь беззлобно, обращаясь к жене и Трубецкой. — Зачем вы придумали всё это? А вы, месье Измайлов, как могли повестись на сладкие речи этой несносной кокетки? Прямо конфуз случился.
Смысл того, что теперь произошло, начал доходить до Измайлова, но он все равно не мог поверить в какие-то каверзы или злой умысел по отношению к нему со стороны этих юных прелестных девиц.
— Ах, отставьте, князь, — махнула рукой Ольга. — Я вот сильно проголодалась, пойдемте уже в ресторацию обедать.
— Сударыня, я бы… — начал Кирилл, чуть приблизившись к девушкам и решив сделать вид, что ничего плохого не произошло.
— Что вам еще, сударь? — с вызовом спросила Ольга, сверкая на него очами.
— Я бы мог сопроводить вас в ресторацию.
— Вам не кажется, что это уже лишнее? — с вызовом спросила она.
— Не думаю, — начал Измайлов опять.
— Штабс-капитан, умерьте свой пыл! — выпалила она уже недовольно. — Вы мне более не интересны сегодня.
Ольга отвернулась от этого простодушного Кирилла Измайлова, который оказался такой легкой добычей, что даже не стоило теперь думать о нем. Продержался даже менее двух часов и, как и остальные глупцы мужского пола, упал к ее ногам, даже не понимая, что сейчас стал для всех посмешищем. Оленька сразу же потеряла к нему интерес и вновь обратилась к Васильчиковым:
— Мари, Борис, идемте уже, — она ухватилась за второй локоть князя и обратила взор на двух молоденьких подружек, одна из которых была с кавалером. — Зиночка, Лидия Филипповна, Альфред, вы с нами?
— Непременно, Ольга Николаевна, — поклонился, сняв шляпу Альфред.
— Да, надо подкрепиться, а то от этих прогулок я ужасно проголодалась, — закивала Лидия.
Лидия и Зиночка, ухватившись за локти Альфреда, спустились вниз по ступеням беседки. Князь Васильчиков глухо прокашлялся, обращая на себя внимание Измайлова, и извиняющимся тоном сказал:
— Простите, Кирилл Григорьевич, за это глупое недоразумение наших пташек. Тут довольно скучно, оттого они и придумывают всякие шутки, не держите на них зла.
Измайлов в ответ лишь поджал губы, чуть склонив голову.
Васильчиков, услужливо подставляя оба локтя жене и мадемуазель Трубецкой, поспешил вдоль по дорожке в направлении ресторации. Кирилл же смотрел им вслед, весь в противоречивых думах.
Он не знал, как реагировать на все это. Ведь он было военным и большую часть своих юных и молодых лет провел на войне. Вот там всё было понятно ему, не то что это светское общество.
Немного шокированный поведением Ольги Трубецкой, он понимал лишь одно — она зачем-то решила поиграть с ним в игру, а когда он принял правила ее игры, немедленно остудила его пыл ледяными словами. Насчет притворного поцелуя он даже не расстроился, ведь он весьма и весьма понравился ему, и даже если это было на спор, то тоже неплохо. В противном случае ему вряд ли бы удалось поцеловать сегодня эту темноволосую озорную кокетку.
Едва две тройки молодых людей скрылись за густыми кустарниками, Измайлов проворно спустился из беседки к трем офицерам, которые так и стояли на дорожке внизу.
— Вы тоже знали про это пари, Андрей? — осведомился Кирилл у Андрея Загорского.
— Нет, конечно, — ответил тот. — Мы проходили мимо, увидели тебя с этой кокеткой Трубецкой в беседке.
— Еще и подружки ее пожаловали сюда, прятались вон за теми липами у беседки, — объяснил Роман Черкасов. — Мы и решили обождать немного.
— И что ж? Решили тоже поглазеть? — с вызовом спросил Измайлов.
— Прости, дружище, но мы случайно все увидели, не из злорадства, — добавил Андрей. — Хотя мы догадались что здесь что-то не так.
— Я, кстати, сразу заподозрил неладное, точнее, то, что Ольга что-то задумала. Не зря ведь она вцепилась в тебя еще у источника, — хмурясь, прокомментировал ситуацию третий офицер, друг Измайлова, Сергей Анненский. — При всем том, что сама мужчин на дух не переносит.
— Ольга Николаевна не переносит мужчин? Отчего же? — удивился Кирилл.
— А шут ее знает. Только играется со всеми да потешается. Ни разу не видел, чтобы она к кому-то искренне с чувством относилась.
— Я совсем не ведал о том, — вздохнул Кирилл, думая, отчего красавица оказалась совсем не такой, какой показалась ему при встрече.
— Да и откуда тебе знать, ты ж в столице и не показываешься. Она ж первая разлучница и соблазнительница Петербурга, — объяснил Сергей.
— И что же, эта девица Трубецкая так опасна? — спросил Измайлов.
— Еще как! — кивнул Сергей. — Коварна до жути. В том месяце корнет Оболенский и прапорщик Рожин из-за нее на дуэли стрелялись в Петербурге, оба сильно ранены были. Так она сразу обоих позже и прогнала.