Я развернулся, размахнулся и врезал дубинкой второму – прямо по коленной чашечке. Ноги у него словно подломились, и этот здоровенный детина, уже занесший было кулак, распростерся на земле. Я для верности саданул его по макушке – и повернулся к третьему.
– Чего тебе надобно, хмырь болотный? Вместо ответа он бросился на меня. С голыми-то руками! И откуда такая самоуверенность? Я сперва хватил его по локтю, а потом ткнул дубинкой в грудь. Меня обдало зловонным дыханием. Я жахнул его по башке – а в следующий миг выяснилось, почему он и не думал убегать.
Откуда ни возьмись явилась другая троица. Понятия не имею, кто такие эти ребята, но, судя по их виду, им было не привыкать к грубому физическому труду. Хорошо хоть, никто из них не сообразил зайти мне за спину…
Пока они решали, как поступить, раз план номер один благополучно провалился, я прошелся дубинкой по головам поверженных противников. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь очухался в самый неподходящий момент.
Один из троицы схватился за вилы. Второй взял в руки лопату. Н-да, шуточки закончились…
Попка-Дурак сорвался с моего плеча, взмыл под потолок и радостно сообщил со стропила:
– Аргх! Гаррет по уши в дерьме!
И третий из новой троицы – похоже, он был за главаря, потому и держался позади, – так вот, и он, и его подельники вскинули головы и уставились на попугая. Должно быть, в жизни не видали говорящих птиц.
Зато я навидался их предостаточно.
Короче говоря, пока они разевали рты, я напал.
Конечно, и вилы, и лопату можно с успехом использовать как оружие, но истинное предназначение у них все-таки иное. А вот моя дубинка появилась на свет именно для того, чтоб калечить моих врагов. Я сделал выпад, извернулся – и влепил дубинкой по пальцам руки, сжимавшей вилы. Парень завопил; тот, который держал лопату, на мгновение замер – остолбенел, верно. Этого мгновения мне вполне хватило: я что было сил шандарахнул его по черепу.
Клянусь, он замерцал! Мне показалось, еще чуть-чуть – и он растворится в воздухе. Неужто опять какие-нибудь боги? Что за свинство!
Краем глаза я уловил движение: тип с вилами, похоже, слегка опомнился. Бац! – и он вырубился надолго, а я повернулся к третьему.
Тот заскочил в стойло, облокотился на загородку и скривил губы в улыбочке.
– Впечатляет.
– Угу. Ты тоже не стоять должен, а в навозе отдыхать. Кто ты такой? И что вам от меня нужно?
– Аргх! – возопил со стропила Попка-Дурак.
– Можно сказать, я никто. Просто посланец. Я закатил глаза.
– Расплодилось вас, нахлебников. Да будь ты хоть трижды посланец, ноги я тебе все равно переломаю.
– Придержи язык.
– Чья бы мычала! – Я пнул того охламона, который мечтал взять меня на вилы. На долю секунды он тоже замерцал.
– Мое дело передать, остальное меня не касается.
– Неужели? – Я задумчиво взвесил в руке дубинку. – Давай поглядим, ты замерцаешь или нет.
– А передать мне велели вот что. Держись подальше от пивоварни Вейдера. Мы знаем, где ты живешь.
– Шутить изволите? – осведомился я, указывая на груду тел на полу. – Между прочим, и мне известно, где я живу. Заходите в гости, милости просим.
На какой-то миг он утратил самообладание.
– Ты меня слышал. Отвали. Не вмешивайся.
– И кто это говорит? Слушай меня внимательно и запоминай. Это вы поберегите свои задницы и не суйтесь к папаше Вейдеру. Еще раз встречу – все кости переломаю.
Тип ухмыльнулся. Тогда я уронил дубинку ему на пальцы правой руки, которой он держался за загородку. Он отшатнулся, и я пинком распахнул калитку. Его отбросило к дальней стене, да и сам я, к несчастью, не удержался на ногах и плюхнулся на пол, выстеленный соломой. Надо признать, эта солома изрядно пованивала.
Попка-Дурак утробно заухал, а потом изрек:
– Настал твой день!
Тип резво вскочил, ухватился за стоявшие у стенки грабли, сделал угрожающее движение. Он больше не улыбался.
– Ну держись, паскуда, – прорычал он. – Теперь я рассердился. И никто меня, не просил оставить тебя целым и невредимым.
Встречаются на свете люди, которым не хватает ума сообразить, что на всякий лом рано или поздно найдется другой. А среди них попадаются тупицы, которых даже тумаки ничему не учат. Похоже, этот тип был как раз из таковских.
Попка-Дурак захлопал крыльями.
Я метнулся к дубинке, которую выронил, когда упал. Зацепился ногой за поверженное тело, снова рухнул на солому – и, сам того не желая, заехал локтем в живот парню, угодившему мне под ноги. Он застонал…
– Что здесь происходит? – прогремел начальственный голос. Я схватил дубинку и лишь после этого рискнул обернуться. У соседнего стойла стояла инвалидная коляска, в которой восседал Тай Вейдер собственной персоной, а за спиной Тая выстроились плечом к плечу его помощник Ланселин Мак и двое конюхов.
Мой противник тоже отвлекся, и его замешательство подарило мне шанс, упускать который не следовало ни в коем случае. Не вставая, я замахнулся и врезал ему дубинкой по колену. Он завопил, запрыгал на одной ноге. Я поспешно откатился в сторону.
– Ланс, Айк, проверьте, что там такое, – велел Тай.
– Это я, Гаррет, – сообщил я, вставая. – Я шел со склада в управление, когда на меня напали. – Тип, скакавший по стойлу, оказался в непосредственной близости, и я врезал ему кулаком по физиономии, а потом пинком отправил в навозную кучу в углу.
Тут подбежали Ланс и Айк.
– Узнаете кого-нибудь? – спросил я, обводя рукой тела на полу.
Вместо ответа мои спасители уставились на Вейдера, тоже подкатившего к стойлу. Тот поморщился.
– Посадите их, чтобы лица были видны. Мы с Айком выполнили распоряжение, а Ланс только наблюдал, как мы пыжимся. Ему явно не хотелось марать руки.
Я всегда подозревал, что он из породы бездельников. Высокий, светловолосый, преисполненный самомнения, – глупые женщины от таких просто млеют. Мы с ним никогда не ладили; впрочем, от нас этого и не требовалось, даже по долгу службы. Я подчинялся одному папаше Вейдеру, и больше никому.
– Лихо ты с ними разделался, – заметил Тай.
– Врасплох застал, – скромно признался я.
– Это уж точно, – согласился Вейдер-младший. И то сказать: когда бы этих ребят просветили насчет того, кто такой Гаррет и с чем его едят, они бы наверняка подготовились ко встрече.
– Ланс, вон те рожи мне знакомы, – проговорил Тай, указывая пальцем. – Гаррет, а ты что делаешь?
– Карманы проверяю, – честно ответил я, стукнув дубинкой по голове парня, который решил пошевелиться. – Вдруг найду что интересное.
– Может, тут личные счеты? Ты ничью сестру не обесчестил?
– Вроде как нет. И потом, они претензий не предъявляли. Вон тот, – я ткнул пальцем, – сказал, им ведено мне передать, чтобы я держался подальше от пивоварни. Он единственный говорил, все остальные помалкивали.
– Ты его знаешь?
– Нет.
– И я не знаю. Ланс? Айк? Очень интересно…
– Я вон того знаю, – сообщил Айк. – Вотил Ханбе его зовут. Он стойла чистит. А этот, – он указал на второго парня, – на складе вкалывает. Забыл, как его кличут…
– Кессел, – подсказал Ланс, – Мило Кессел. Племянник Скиббера Кессела. Его, взял на работу мистер Клиз – Скиббер просил. Как раз при мне разговор был.
– С ними мы еще потолкуем, – сказал Тай. – Не трогай их, Гаррет, А как с остальными поступить?
– Как обычно поступаете со всякими воришками, – отозвался я.
– Повесить! – гаркнул Попка-Дурак.
– Отдубасить как следует, – продолжал я, – и бросить в канал. Погоди-ка…
– Что?
– У всех у них, оказывается, повязки. – Я показал одну, черно-красно-синей расцветки, типичной для всех человеколюбцев. На этой повязке был изображен двуглавый дракон. – Впервые такое вижу.
Все присутствующие согласно закивали. Потом Тай сказал: