Через сорок минут к ней пришла Роза и не одна: с новой подругой — Крисси Харис — они сразу подружились. Крисси уже исполнилось семь лет, на вид это была милая девочка с тёмно-русыми волосами. Она сразу вызвалась проводить новую подругу и её маму до их дома. Они только вышли на улицу, как появились Хьюго и Тони. Гермиона не сомневалась, что её дети быстро найдут общий язык с местными ребятами, но не думала, что это случится так скоро.
Впятером они пошли по дороге к окраине городка. Дети всё время болтали, Грейнджер была рада, что их настроение так быстро поднялось, она вроде тоже немного приободрилась и уже не видела картину только в чёрном цвете. Но стоило ей взглянуть на старые домишки, как тяжёлый груз снова лёг на её плечи. Она была рада, что дети захотели ещё немного поиграть на улице, она вошла в дом, ей надо было осмотреть обстановку там одной.
За тот час, что Грейнджер здесь не было, домишко внутри не изменился, он выглядел так же: было понятно, что его пытались хоть немного приукрасить, но он всё равно выглядел удручающе. Гермиона села на край тонюсенького матраса, пытаясь всё хорошенько обдумать. Так близко к слезам она не была с того самого дня, как похоронила Рональда. Всё время, что прошло от известия о его гибели до похорон, она плакала постоянно, никак не могла успокоиться, не сомневалась, что выплакала море слёз. Но, придя домой, Грейнджер запретила себе жалеть себя, ей надо было в первую очередь думать о детях. Даже когда Молли и Артур решили забрать у неё Хьюго и Розу, она не пролила ни слезинки. Прощание с Гарри было тяжёлым, но и его она пережила, после этого лишь иногда тоска находила на неё.
Порой шатенке казалось, что она совершила ошибку, не вернув память родителям и не познакомившись со своей младшей сестрой. Сегодняшняя ситуация до боли напоминала тогдашнюю. Жизнь заставила её признать, что она вновь совершила ошибку. Очередную ошибку.
Всё казалось правильным, когда она соглашалась на эту работу. Гермиона была уверена, что поступает верно. Пришлось признать, что ей совсем не хочется уезжать из Уайт-Маунтина. Просто Грейнджер слишком долго рисовала себе картинки этого сказочного городка, ей почему-то казалось, что он будет чем-то похож на Хогсмид, а когда всё оказалось иначе, она почувствовала себя разочарованной. Гермионе не впервой было переносить разочарование, она решила, что переживёт это и сейчас.
Как бы ни хотел мистер Блэк избавиться от неё, она останется. По правде говоря, Гермионе некого винить, кроме себя. Когда она сказала управляющему домом, что будет работать на Аляске и там получит дом и землю, он предупреждал её, что собственное жильё и двадцать акров звучат слишком хорошо, чтобы в это поверить. Но на самом деле даже не обещание дома и земли заставили её прибыть на Аляску. Грейнджер приехала сюда в поисках тихой размеренной жизни, надеясь попасть в общество, незаменимым членом которого хотела стать. Общество, где бы она знала своих соседей и доверяла им, она так устала быть одна в этом большом мире. Гермиона приехала в Уайт-Маунтин, зная, что жизнь тут для неё и детей будет не похожа на предыдущую. Она приехала, чтобы Хьюго и Роза смогли бы только из книг и фильмов знать о перестрелках на улицах, бандах и наркотиках. А со временем, если они захотят научиться колдовать, можно отправить их в небольшую школу, а не в одну из двух главных в стране.
Хотя поначалу реакция Хьюго и Розы была похожа на её собственную, она гордилась, как быстро они перестали ныть.
— Здесь не так уж и плохо, — сказал сын, когда вошёл в дом.
Грейнджер улыбнулась сыну, неожиданно услышав звук приближающегося пикапа, она чуть не подпрыгнула на месте. Она ещё не была готова к очередному разговору с Блэком, но делать было нечего, она вышла из дома.
Драко выскочил из кабины с таким видом, будто хотел как можно меньше времени провести в её компании.
— Прибыл ваш багаж, — доложил он.
Два чемодана оказались на земле прежде, чем Гермиона успела подойти к машине. Гордость заставила самостоятельно попытаться вытащить остальные, но Малфой не дал ей такого шанса.
Несмотря на его нелепые обвинения, выдвинутые в адрес Сазерленд, несмотря на его неприятную манеру держаться, он всё равно понравился Гермионе. Она отметила, какой виноватый был у него взгляд, когда он показал ей домик. Может, конечно, она всё придумала, но у неё не пропало ощущение, что он хочет, чтобы они остались. Драко мог считать, что это неразумно, непрактично, глупо, наконец, но шатенка чувствовала: ему хочется, чтобы она жила здесь, в Уайт-Маунтине. Он может спорить с ней, раздражать её, выдвигать нелепые обвинения, — всё равно Гермионе хотелось познакомиться с ним поближе.
Все вещи уже были на земле, но Малфой медлил. За этот час, что он провёл в офисе, он успел отправить письмо родственникам во Францию, получить чемоданы Сазерленд и о многом подумать. Наконец, собравшись с духом, он сказал:
— Мне не стоило говорить вам всего этого… ну, что вы обвели Кристиана вокруг пальца. Это неправда, — всё это Драко говорил, не глядя на шатенку.
— Вы хотите сказать, что приносите извинения? — поразилась Грейнджер, ей казалось, что мистер Блэк не из тех людей, кто признаёт свою неправоту.
— Да, — не задумываясь, ответил он.
— Я принимаю их, — сказала Гермиона и протянула руку, блондин крепко пожал её.
— Вам не следует оставаться в Уайт-Маунтине, — спокойно сказал Малфой. — Никому не придёт в голову осудить вас, если вы уедете.
Грейнджер до боли задержала дыхание, прежде чем выговорить:
— Вы не понимаете, теперь я уже не могу вернуться назад.
Нахмурившись, Драко вытер лоб тыльной стороной ладони.
— Почему не можете?
— Я продала машину, чтобы купить детям авиабилеты, — призналась Гермиона.
— Я же сказал, что полностью оплачу вам дорогу домой, — напомнил Малфой.
— Дело не в этом, — покачала она головой.
— Я помогу вам, если вы разрешите, — продолжал настаивать блондин.
Грейнджер помолчала, обдумывая, стоит ли ему что-то говорить, но поняла, что Блэк всё узнает рано или поздно.
— Всё, что не поместилось в чемоданы, отправлено в Уайт-Маунтин. Мебель и всё моё имущество трясётся в кузове трейлера, следующего на Аляску. Багаж прибудет сюда в течение месяца.
— Не прибудет, — покачал головой Драко, вдруг почувствовав дикую усталость.
— Как не прибудет!? — воскликнула Гермиона. — Но мистер О’Нилл…
— Ваши вещи привезут в Фэрбенкс, а в Уайт-Маунтин нет дороги, — объяснил Малфой.
— Но ведь Кристиан говорил, что дорога есть, — прошептала шатенка.
— Этой дорогой можно пользоваться только зимой, — вздохнул мужчина. — Двадцать шесть миль по шоссе… хотя его и шоссе-то не назовёшь. Скорее это узкая грунтовая дорогая, а просёлочная ещё хуже. Она дважды пересекает реки, и проехать можно, только когда они замёрзнут.
— Боже мой, — опустила лицо в руки Грейнджер.
— Мне очень жаль, но ваша мебель не проедет дальше Фэрбенкса, — сказал Драко.
Его последние слова вызвали у неё улыбку, скорее похожую на гримасу.
— Что ж, значит, буду ждать зимы. Не похоже, чтобы у меня раньше появилось место, куда можно будет поставить уютный диван, ведь так? — спросила шатенка, пытаясь совладать с собой.
— Пожалуй, что так, — Малфой выпрямился. — Мне пора возвращаться на лётное поле.
— Спасибо, что привезли мой багаж, — сказала Гермиона.
— Не стоит благодарности, — сухо ответил он.
— Мам, мама, — закричал Хьюго, вбегая в страшном волнении, рядом с ним трусила огромная лайка. — Я нашёл собаку, — он присел рядом с ней и стал гладить её по голове. — Интересно, чья она?
— Это Игл! — воскликнул Драко, от изумления у него глаза на лоб полезли. — Это мой пёс. Что он тут делает? Он должен быть на цепи за загородкой.
— Хьюго, ты, что, взял собаку без спроса? — строго спросила Гермиона.
— Нет, мама, — быстро ответил мальчик. — Я гулял тут недалеко, как вдруг увидел лайку, я позвал её, просто поманил рукой, он подошёл ко мне, я дал ему себя понюхать, а потом погладил его, — он посмотрел на собаку. — Он такой хороший, сразу пошёл за мной.