“Осталось узнать, была ли здесь женщина по имени Нарцисса, — подумала Гермиона. — Если Блэк — это и есть девичья фамилия его матери, то это точно Малфой. Но, похоже, он совсем не колдует и живёт как обычный магл, видимо боится, что Аврорат доберётся до него, — эта мысль вызвала у Грейнджер грустную улыбку. — Я ведь тоже поэтому не колдую, потому что не хочу, чтобы меня нашли родители Рональда и отобрали детей. Кто бы мог подумать, что мы окажемся в похожих ситуация”.
Подтянув ноги к коленям, Гермиона внимательно смотрела на дом, а потом снова ушла в свои мысли: “Переехав в Уайт-Маунтин, я совершила второй решительный поступок в жизни. Первым был побег из Лондона в США”.
Но тогда она хотя бы знала правила игры и примерно представляла, чего ей ждать, хотя ту же работу, что была бы ей по душе, она не сразу смогла найти. Теперь всё было ещё сложнее: ставки были слишком высоки. Но Грейнджер твёрдо решила, что не отступит, просто не сможет. Как бы там ни было, она намерена устроить свою жизни и жизнь своих детей здесь.
Дверь в доме Блэка открылась, и Драко вышел на крыльцо. Держа в руках кофейник, он облокотился на перила. Какое-то время, показавшееся вечностью, они просто смотрели друг на друга. Малфой не собирался уходить из дома, но, увидев её в окне, не смог устоять и поддался соблазну. Наконец, решив идти до конца, он поставил кофейник и перешёл через улицу.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — спросил он.
— Нисколько, — Гермиона надеялась, что голос не выдал её растерянности, она подвинулась на качелях, освобождая ему место.
Наступило неловкое молчание, Драко уже пожалел, что пришёл сюда и сел рядом с ней. Лучше бы он вернулся в дом, перед этим просто кивнув своей соседке. Нет, ему хотелось поговорить с ней, он должен был что-то узнать о ней. Малфой не хотел спрашивать в лоб, надо было по-другому вывести её на откровенность, а это значило, что надо было сначала рассказать о себе.
— Моя мама с Эллен любили сидеть на этих качелях, — заговорил Драко, шатенка чуть наклонила голову и посмотрела на него. — Вы, наверное, уже поняли, что я не местный, мы с мамой приехали сюда к её подруге после того, как умер мой отец.
— Сочувствую, — тихо сказал Гермиона.
— Брак моих родителей не был счастливым, — Малфой постарался произнести это равнодушно, словно он говорил о посторонних людях, но Грейнджер всё равно услышала в его голосе печаль. Она поняла, что их неудачный брак оставил в его душе неизгладимый след. Ей захотелось дотронуться до его руки, но всё же она не решилась. — Судя по вашему лицу, вам уже успели кое-что рассказать, — резко сказал Драко.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, — пожала плечами Сазерленд.
— Ой, будет вам, — блондин махнул рукой. — Обычно об Эллен и Итане много не говорят, эту историю хорошо знала только Перл, она ведь заходила к вам, вот и рассказала всё.
Грейнджер не знала, что на это ответить: врать не хотелось, она ведь правда слышала о Кетрин Флетчер — девушке, которая любила О’Нилла, а потом даже стала его любовницей.
— Да, вы точно в курсе, — словно прочитав её мысли, сказал Драко. — Даже в таком небольшом городке, как Уайт-Маунтин, могут разыгрываться драмы.
— Такое могло случиться в любом месте, — возразила Гермиона.
— Да, но вот случилось именно здесь, — он отвернул голову и минуту, если не больше, молчал, затем повернулся и снова посмотрел в глаза шатенке: — У моих родителей произошла похожая история, только у отца любовница была не один год. Мама знала всё это, но ничего не делала. Мне кажется, уж лучше бы они друг на друга кричали, им стало бы легче, а они просто не замечали друг друга — было ужасно наблюдать за этим. Не знаю, зачем я вам это рассказываю, — Малфой вздохнул. — А ваши родители были счастливы в браке?
— Да, у них всё замечательно, — не задумываясь, ответила Грейнджер и сразу прикусила губу, она поняла, что ей надо тщательно подбирать слова. — Они всю жизнь ссорились и препирались, но я знаю, что они глубоко привязаны друг к другу. Они дали мне твёрдую основу в жизни, и я очень благодарна им за это, — почему-то шатенка почувствовала, что должна донести до своего собеседника, как она любит родителей, ей хотелось показать это именно слизеринцу.
— И как ваши родители отнеслись к тому, что вы поехали на Аляску? — спросил Драко.
— Нормально, — ответила Гермиона. — Они никогда не вмешивались в мою личную жизнь, они и сами живут не в Штатах.
— Ах, вот оно что, — понимающим тоном произнёс Малфой, он знал, что Грейнджер куда-то отправила своих родителей, он думал, что как раз в Америку, теперь понял, что это не так. — А вы поддерживаете связь с родственниками вашего покойного мужа? — он не удержался и задал прямой вопрос.
— Нет, я не видела их уже несколько лет, — неожиданно честно прежде всего для самой себя ответила Гермиона. — После… гибели моего мужа, я решила переехать, чтобы не жить в старом доме, который напоминал мне о нём. Меня почти никто не поддержал, поэтому я перестала общаться со старыми друзьями.
Грейнджер замолчала и отвернулась, на глазах у неё выступили слёзы. Её собеседник затронул сразу две болезненные темы: родители и семья Рона. Шатенка сама не ожидала, что так прореагирует на это. Неожиданно она почувствовала, как прохладные пальцы мужчины сжали её руку.
— Гермиона, мне очень жаль, я не хотел быть бестактным, — искренне сказал Драко, он не выносил женских слёз, никогда не знал, что надо делать.
— Вы и не были, — сжала она его руку в ответ. — Сама не знаю, что на меня нашло, я редко плачу.
— Может, это из-за того, что вы так далеко от дома, — предположил блондин.
— Вы хотите начать сначала, опять будете уговаривать меня вернуться в Сиэтл? — Грейнджер резко выдернула свою руку из его пальцев.
— Нет, — покачал головой Малфой, неожиданно он дотронулся до её щеки и поправил выбившуюся прядь волос. Их взгляды встретились, поцелуя уже невозможно было избежать.
Как же давно Гермиону никто не целовал. И, пожалуй, ещё больше времени прошло с тех пор, как она страстно желала, чтобы её поцеловали. Драко наклонился, и она застенчиво приоткрыла губы навстречу ему.
Грейнджер не была уверена, чего ждёт, но тот миг, когда губы Блэка коснулись её, был мигом возрождения. Её… желают! Так долго она была одна в этом мире, защищая себя и своих детей. У неё не оставалось времени и сил чувствовать себя женщиной, желанной женщиной. Драко снова заставил её чувствовать и то и другое. Она открыла губы и полностью отдалась поцелую. От нахлынувшего желания перехватило дух, казалось, она падает с огромной высоты.
Малфой отклонился, но тут же снова приник к её губам, будто не веря тому, что произошло. Его нежность отозвалась в её сердце острой болью, душевной и физической. Грейнджер так долго была одна, что сейчас с трудом понимала, что с ней происходит.
Наконец, Драко оторвался от неё. Гермиона медленно открыла глаза и поняла, что он внимательно смотрит на неё. В его глазах был настойчивый вопрос. Она улыбнулась, и это простое движение губ, казалось, доконало его. Малфой простонал и, наклонившись, начал целовал её с ещё большей страстью. Грейнджер запустила руки в его волосы, отмечая, какие они мягкие на ощупь. Она думала, что его борода станет помехой, или просто будет неприятно, но, наоборот, она придавала какой-то пикантности. Драко прикусил ей губу, Гермиона вскрикнула от сладостной боли, сильнее обнимая его за плечи, она почувствовала, как его тело напряглось. Он прижал её ещё сильнее, наслаждаясь вкусом её губ, от такого порыва страсти она совершенно лишилась сил.
Что бы ни происходило с Грейнджер в Уайт-Маунтине, как бы не разрешилась ситуация с жильём, что бы ни произошло между ними впоследствии, в этот момент происходило нечто удивительное и прекрасное.
И снова Малфой нехотя оторвался от неё. Гермиона спрятала лицо у него на плече, судорожно стараясь восстановить дыхание. Оба молчали, боялись, что слова рассеют волшебство момента. Драко нежно гладил её по спине.