— Пожалуйста, помни, что моё дело сторона, — спокойно сказал Бен. — Но у меня есть глаза и уши, и я услышу, что говорят парни.
— Хорошо, так в чём проблема? — прямо спросил Драко.
Гамильтон поставил перед ним яйца и только что снятые со сковородки оладьи, потом подлил кофе.
— Ральф, Джон и другие парни злятся, что ты никого не подпускаешь к Гермионе.
Малфою всё виделось иначе:
— С чего это им пришло в голову?
— А ты разве не предупредил каждого, чтобы они не подходили к библиотеке? — напомнил он.
— Но это вовсе не потому, что я придерживаю Гермиону для себя, — возразил Драко. — Она должна работать, нельзя, чтобы её то и дело отрывали. Мы с тобой прекрасно знаем, что Джона и Ральфа интересуют совсем не книги.
— Возможно и нет, — хозяин ресторана пожал плечами, — но что-то я не припомню, чтобы и ты, Блэк, раньше имел к этим книгам такой интерес…
Драко не собирался продолжать спор, хотя он и разозлился. Похоже, никто не думает оценить то, что он пытается сделать.
— Библиотека скоро откроется, — сказал он. — Тогда все смогут ходить туда сколько душе угодно.
Лицо Бена чуть расслабилось, видимо, он успокоился. Значит, это должно угомонить и других.
— Следующее в списке жалоб, — неожиданно продолжил Гамильтон, — ребята думают, что ты специально изобретаешь для них полёты и занимаешь команду, а сам остаёшься здесь, чтобы спокойно обхаживать Гермиону.
— Я не обхаживаю её, — запальчиво возразил Малфой. — Все забыли, что пока Сойера и Кристиана нет, я остался за главного.
— Говорят, ты у неё обедал вчера, — сказал повар.
— Да, но меня пригласил Хьюго, вовсе не она, — Драко злился, потому что приходилось оправдываться. Суть заключалась в том, что это был лучший обед за последние несколько лет и не только из-за еды.
— Хочешь сказать, что никакого личного интереса у тебя нет? — настойчиво спросил Бен.
— Именно, — хоть Малфой ответил без колебаний, внутренний голос сказал ему, что это не совсем так. Слава Мерлину, что ещё никто не проведал, что он с ней целовался.
Гамильтон посмотрел на него прищурившись.
— Значит, Сазерленд тебя совершенно не интересует? — уточнил он. — Видно, поэтому ты и накинулся на Пита чуть ли не с кулаками?
Драко выдохнул, аппетит у него совершенно пропал.
— Кто тебе сказал? Я даже голос не очень-то повышал.
— Но ты ясно дал ему понять, что не хочешь, чтобы он виделся с Гермионой.
— Только до того момента, пока не откроется библиотека, — настаивал Малфой. — Вот из-за чего я возражал в первую очередь, чтобы в Уайт-Маунтин приглашали женщин. Посмотри на нас!
— И что? — приподнял брови Бен.
— Совсем недавно мы все были друзьями, — объяснил Блэк. — Неужели ты не видишь, что происходит? Мы же готовы перегрызть друг другу глотки.
— Да будет тебе, — отмахнулся от него Гамильтон. — Одно мы выяснили: никакого личного интереса у тебя нет?
— Конечно, нет, — натянуто повторил блондин.
— Значит, ты не будешь возражать, если у других парней вдруг неожиданно появится интерес, и им срочно понадобится посетить библиотеку? — спросил Бен.
— Почему я должен возражать? — Драко пожал плечами.
— Это то, что я хотел выяснить, — улыбнулся Гамильтон, но Малфою почудилось, что старый повар видит его насквозь.
— Всё, о чём я прошу — это чтобы парни дали Гермионе время, — спокойно сказал Малфой. — Могут же они подождать, пока библиотека откроется?
— И когда же это произойдёт? — полюбопытствовал Гамильтон.
— Скоро, — пообещал блондин. — Я понял, что Сазерленд откроет её через несколько дней.
— Хорошо, я так всем и скажу, — кивнул Бен и ушёл на кухню.
Малфой доел завтрак, еда камнем легла в желудок, хотя Бен был превосходным поваром. Конечно, во всём виноват только он, Драко. Он из кожи вон лез, чтобы не подпустить парней к Гермионе. Это даже не было осознанным действием, по крайней мере, вначале. Но теперь это так, и поделать он с этим ничего не мог.
Оставив деньги за завтрак, блондин вышел на улицу. День обещал быть долгим.
========== Глава 14. Недовольство пилотов. ==========
Прошло несколько дней. Дела в библиотеке продвигались очень хорошо, Гермиона не сомневалась, что уже к концу недели полностью разберёт все книги и сможет обслуживать читателей. Она не раз восхищалась миссис О’Нилл и миссис Блэк за их потрясающие коллекции книг. Грейнджер понимала этих женщин, особенно Эллен, о которой много узнала: она не сомневалась, что англичанке было нелегко стать своей в этом чужом краю, поэтому она много времени проводила за чтением. По словам Перл, Эллен всегда возвращалась из Сиэтла с двумя, а то и тремя коробками книг, она и сама часто брала их почитать. Перл говорила, что, именно благодаря миссис О’Нилл, она прочла столько классической литературы разных стран, о которой раньше не знала.
День живо пролетел, Гермиона вернулась домой и стала готовить ужин. Она так быстро привыкла к этому дому, что даже забыла, что живёт здесь временно. Шатенка твёрдо решила остаться в Уайт-Маунтине, главное — по возможности обзавестись таким же жилищем.
Убирая со стола, Грейнджер услышала, что Хьюго и Роза с кем-то разговаривают на крыльце. На улице было так тепло, что, придя домой с работы, она надела шорты. Кто бы мог подумать, что в Заполярье бывает так жарко.
Вытерев руки, молодая женщина вышла на крыльцо и обнаружила там Драко, он болтал с детьми. Рядом стоял Игл.
— Привет, — поздоровался Блэк.
— Добрый вечер, — Гермиона надеялась увидеться с ним, да и его глаза ясно говорили, что он рад её лицезреть.
Из-за неприятного разговора с Гамильтоном у Малфоя было плохое настроение. Потом, правда, он успокоился и даже сам полетел в Фэрбенкс, но только для того, чтобы снова попытаться поговорить с родственниками во Франции. К сожалению, трубку снова никто не взял.
Вернувшись в Уайт-Маунтин, Драко весь остаток дня занимался делами, он не пошёл ужинать в ресторан, купил себе еды в городе и поел прямо в офисе. Подъехав к дому, он сразу увидел Хьюго, тот хотел поиграть с Иглом, блондин не стал ему отказывать. Когда Малфой увидел Гермиону, вышедшую из дома поприветствовать его, он не смог скрыть своего удовольствия. Они немного поговорили, затем разошлись.
Все последующие дни каждый вечер они разговаривали около дома, им было хорошо вместе. Грейнджер нравился его спокойный тон при разговоре с детьми. Его терпение с Хьюго, его нежность с Розой. Дочь обожала Драко с того момента, как он пожал ей руку в аэропорту.
— Когда мы увидим северное сияние? — спросил мальчик, сегодня его занимало только это. — Тони говорит, что оно красивее, чем фейерверк в День независимости. Но, хотя я стараюсь заснуть как можно позднее, всё равно не темнеет.
— Потому что ещё только начало лета, — объяснил Малфой. — Солнцестояние достигнет своего пика только через две недели. Подожди до холодов, тогда сможешь полюбоваться… наверное.
— А на Аляске когда-нибудь бывает темно? — спросила Роза.
— Да, — улыбнулся Драко, — но летом темнеет ненадолго, вот зимой — другое дело.
— Тони сказал, что тогда почти весь день темно, — тоном учёного вмешался Хьюго, — но я прочитал об этом в книгах, которые мама приносила с работы.
— Расскажи, а как выглядит северное сияние? — попросила девочка.
Малфой присел на качели, Роза устроилась рядом с ним, Хьюго примостился внизу вместе с псом.
— Иногда сияние заполняет всё небо от горизонта до горизонта, — заговорил Драко и посмотрел вверх. — Обычно оно светло-зелёное, и огни переливаются и сияют. Некоторые даже слышат, как они танцуют.
— И ты слышишь? — с сомнением спросила девочка.
— Да, — кивнул блондин.
— И как это звучит? — спросил Хьюго.
— Как звон колокольчиков, — ответил Малфой, перехватив взгляд шатенки.
— А огни всегда зелёные? — не переставал допытываться мальчик.
— Нет, иногда вокруг появляется красный ободок. Вид просто потрясающий, — с восторгом произнёс Драко.