Ничего не ответив, тот пошёл в ванную. Зажурчала вода.
Через некоторое время он вышел, красный, распаренный, почти совсем мокрый, в накинутом на голое тело махровом халате с расшитыми золотом вензелями на груди. В руках он держал небольшое полотенце, которым протирал свои короткие волосы. Со лба по носу стекали капли воды, которые Суслов, выставив нижнюю губу вперёд, пытался поймать. У него явно было игривое настроение. Сев в кресло, Суслов широко расставил ноги. Полы халата упали в стороны, оголив живот и чёрную растительность в паху. Не прикрывшись, он с вызовом посмотрел на Галку.
— Ну! — нагло сказал Суслов, видя, что та стоит не двигаясь.
Галка поняла, чего от неё хотят, и покорно подошла к креслу. Встав на колени между сусловских ног, она облизала губы, скорее не для того, чтобы их смочить, а для того, чтобы немного растянуть время, и приступила к делу…
Суслов дёрнулся и расслабился, демонстрируя полное удовлетворение процессом. Галка взяла лежащее на подлокотнике кресла влажное полотенце, которым он вытирал голову, и стала протирать им его мокрые, волосатые ноги. Наблюдая за Галкой, и даже словно помогая ей хорошо вытереть его, Суслов расставил ноги ещё шире, и сказал:
— Значит так. Через пять минут чтоб тебя тут не было. Ко мне придёт Алина. Поняла? И убираться пусть приходит мать.
Небрежно оттолкнув всё ещё стоящую на коленях растерянную Галку, которая нелепо, не удержав равновесия, завалилась на бок, Суслов встал с кресла. Он полез в карман висящего на спинке стула пиджака, достал толстый чёрный бумажник, вытащил из него несколько зелёных банкнот и бросил их на стол. Галка, продолжая сидеть на полу, почему–то глупо пролепетала:
— А я… как же я…
— А ты? — Суслов повернулся к ней лицом, посмотрел с недоумением, и, больно ущипнув за грудь, сказал:
— Дойки у тебя, Галка, что надо. А от остальных жиров избавляйся. Жри меньше. Когда меня на мясное потянет, вызову. Но я вегетарианец, ты же знаешь. Люблю постное, кошерное…
Суслов мерзко захихикал и исчез в спальне, хлопнув дверью.
14
Галку передёрнуло от нахлынувших воспоминаний.
— Мразь, — вслух сказала она.
— Ты о ком? — спросила мать, заглянувшая к Галке.
— О Суслове, — ответила дочка.
— О мёртвых плохо не говорят. Или хорошо, или никак.
Галке не верилось, что Суслова нет. Ещё вчера она видела его живым. Хоть и потрёпанный, но здоровый жеребец.
— Интересно, а Алинка была с ним в машине? — вдруг вспомнила Галина о бывшей подруге, когда мать вышла.
С того дня, когда Алина появилась в доме Суслова, Галка там почти не бывала. Заходила пару раз по делу. — Когда это было? В прошлый четверг, что ли… — стала припоминать она.
К Галке подошёл парень, которого она видела как–то у Суслова, и предложил поговорить. Она сначала не хотела, но тот достал несколько купюр и, помахав ими перед её носом, поманил присесть с ним на лавочку. Хоть и нехотя, но Галка села.
— Ты учишься с Алиной? Вроде, дружишь? А? — спросил парень, протянув Галке сигарету.
— Ну. Дружила. Сейчас не очень.
— А нам очень и не надо, — отозвался тот. — Вот тебе задание. Сегодня вечером напросишься к Алине в гости. Посидишь часа два. Кинешь в вино эту таблетку…
— Ты чо, очумел? — испугалась Галка и резко встала, бросив недокуренную сигарету в кусты.
— Сядь, — грубо сказал парень и потянул Галку за руку.
Она снова повалилась на скамейку, а парень снова достал деньги.
— Это тебе за работу. Таблетка обычная. Снотворное. У Алины бессонница. А ей выспаться надо… — насмехался он, протягивая Галине серебристую облатку с двумя крошечными таблеточками и несколько зелёных купюр.
— Ладно, чёрт с тобой! — выдохнула она, выхватив деньги и взяв таблетки.
— Вот и хорошо! — обрадовался он и быстро исчез.
Вечером Галина отрабатывала полученные днём доллары. Пытаясь войти в доверие, она лезла с расспросами «за жизнь». У Алины было хорошее настроение, и её «понесло».
Она провела Галку в спальню и откатила огромную зеркальную створку шкафа, предъявляя той ряд роскошных платьев.
— Это Суслов привёз из Парижа, — тарахтела Алинка, показывая на необыкновенно красивое чёрное платье, — посмотри… какая ткань, люрикс на груди… смотри, как блестит…
— А что у тебя всё чёрное? На похороны готовишься? — спросила Галка с ухмылкой, но Алина не заметила сарказма.
— Ты не понимаешь… — задохнулась Алина. — Это же классика. Шанель.
Она потянула Галку за руку, и та плюхнулась на огромную сусловскую кровать.