— В данном случае определить время post mortem достаточно трудно, — сказал Райт и тут же перевел медицинский термин, предполагая, что Клинг столь же невежествен, как и большинство детективов, с которыми приходится иметь дело: — То есть время, прошедшее с момента смерти.
— Ага, — сказал Клинг. — Но давайте начнем с причины смерти.
— Отравление барбитуратом, — сказал Райт. — Застой крови в сосудах мозга и кишечника, отек легких, жидкая кровь в полостях сердца. В содержимом желудка обнаружены остатки барбитурата, который удалось идентифицировать как секонал.
— Секонал, — повторил Клинг, записывая.
— Это быстродействующий барбитурат, который очень быстро всасывается.
— Насколько быстро?
— В течение нескольких минут после приема внутрь. Медицинская доза — двести миллиграмм.
— А смертельная?
— От пяти до десяти грамм.
— Не можете ли вы определить, какую дозу принял покойный? — спросил Клинг, желая показать, что он тоже разбирается в медицинской терминологии.
— Не представляется возможным. Но никак не меньше пяти грамм. Это будет двадцать пять капсул.
— А как насчет того, когда именно он принял эти капсулы?
— Вот это-то я и имел в виду, — сказал Райт. — Когда говорил насчет времени post mortem. Как я уже говорил, секонал всасывается в течение нескольких минут. Передозировка должна была повлечь за собой быстрое наступление коматозного состояния и смерть. Он сильно пил?
— А почему вы спрашиваете?
— Наши анализы на наличие алкоголя дали положительные результаты. Алкоголя было достаточно, чтобы вызвать опьянение. Поскольку количество алкоголя уменьшается в процессе разложения трупа, можно смело утверждать, что в момент смерти покойный был более пьян, чем можно судить по проценту алкоголя, обнаруженному на момент вскрытия.
— Его жена сообщила, что он был алкоголиком, — сказал Клинг.
— Это соответствует тому, что мы обнаружили. И не забывайте, что алкоголь является депрессантом, и его влияние на центральную нервную систему совпадает с токсическим действием секонала и усиливает его.
— Так когда же он умер?
— Видите ли, принимая во внимание жару, которая стояла в помещении… Вы вообще представляете себе, как определяется время post mortem?
— Не очень, — признался Клинг. Он перестал писать и обратился в слух.
— Одним из основных факторов является понижение температуры тела. Но в данных обстоятельствах, когда в комнате было сто два градуса, температура тела скорее повысилась, чем понизилась, несмотря на то, что процесс rigor mortis завершился полностью. Вы знаете, что такое rigor mortis?
— Н-ну, да… — неуверенно ответил Клинг.
— Посмертное окоченение мышц, — пояснил Райт.
— Да, конечно.
— Короче, говоря по-простому, у живого человека клеточная цитоплазма щелочная, а после смерти она становится кислотной. Как правило, это происходит в течение шести часов с момента смерти. За это время мышцы: лицевые, челюстные, шейные, рук и ног, и корпуса — именно в этом порядке — окоченевают. Потом кислотная среда снова заменяется щелочной. Обратный процесс происходит в промежутке от двенадцати до сорока восьми часов с момента смерти, в результате чего rigor исчезает. Но все снова упирается в температуру в квартире.
— Что вы имеете в виду? — спросил Клинг.
— От жары как rigor mortis, так и обратный процесс ускоряются.
— То есть вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что rigor нам тоже не поможет. Так же, как и процесс разложения. Мы выделили гнилостные бактерии вида Clostridium welchii, которые размножаются в теле вскоре после смерти, а также Escherichia coli и Proteus vulgaris… Эй, вы все это записываете?
— Нет, — честно признался Клинг.
— И хорошо, потому что вам все это не надо. Все эти бактерии могут быть обнаружены на ранних стадиях разложения. Но мы нашли также Micrococcus albus и Bacillus mesentericus, которые, как правило, появляются только через несколько дней после смерти. Другими словами, поскольку жара в помещении сильно ускорила разложение, определить время смерти на основании этого фактора также невозможно.
— То есть вы хотите сказать, что установить, когда он умер, невозможно?
— Я хочу сказать, что утверждать что-то наверняка было бы рискованно. Весьма сожалею. Это все из-за этой чертовой жары.