Карелла остановил машину в двух кварталах от того дома, адрес которого дала Энн. Детективы прошли мимо статуи, улыбнулись генералу, свернули за угол и нашли дом номер двенадцать по улице Шарлотт-Террас. Швейцар попросил их представиться, позвонил наверх и сообщил миссис Ньюмен, что внизу, в вестибюле, ждут господа Карелла и Клинг. Выслушал ответ и сказал детективам, что они могут пройти наверх. Им нужна квартира 3-Е.
Миссис Ньюмен было сильно за шестьдесят. Она носила длинный свободный халат, который должен был скрывать ее полноту. Карелла прикинул, что роста в ней примерно пять футов три дюйма. Морщинистое, как печеное яблоко, лицо, аккуратно прибранные седые волосы. На щеках и предплечьях, выступавших из рукавов халата, были толстые жировые складки. Она сказала им по телефону, что ее невестка вернется из похоронного бюро к четырем. Они пришли в четверть пятого. Миссис Ньюмен извинилась и сказала, что Энн только что позвонила и сообщила, что задерживается. Глаза у нее опухли и покраснели — видно, она только что плакала.
— Мы его завтра хороним, понимаете ли, — сказала она. — Энн занимается похоронами…
Она достала из единственного кармана халата платок и вытерла глаза, на которых вновь выступили слезы.
— Миссис Ньюмен, — сказал Карелла, — мы понимаем, как вам должно быть тяжело. Я должен извиниться за то, что мы беспокоим вас в такое время…
— Ничего, ничего, — сказала миссис Ньюмен. — Я понимаю, это ваша работа.
— Ничего, если мы зададим вам несколько вопросов?
— Да-да, мы ведь говорили об этом по телефону.
— Я ценю ваше великодушие, — сказал Карелла. — Миссис Ньюмен, ваша невестка сказала нам, что она уехала в Калифорнию первого августа. Это так?
— Да.
— Она говорила также, что разговаривала с вашим сыном во вторник вечером…
— Об этом я ничего не знаю. Извините.
— Я хотел бы знать, разговаривали ли вы с ним на этой неделе?
— Нет.
— Он вам звонил время от времени?
— Да, раза два в месяц.
— Миссис Ньюмен, когда вы разговаривали с ним в последний раз?
— Точно не помню. Наверно, пару недель тому назад.
— С ним все было в порядке?
— Ну, он…
— Да?
— Видите ли, мой сын был алкоголиком…
— Да, это нам известно.
— И когда он звонил… понимаете, обычно он звонил мне, когда напивался.
— Был ли он пьян, когда вы разговаривали с ним в последний раз?
— Да.
— И о чем вы с ним разговаривали?
— Как обычно.
— А именно?
— О его отце. Джерри обычно напивался, а потом звонил мне и говорил об отце. — Она помолчала. — Мой муж умер два года назад.
— От чего?
— Он… он убил себя. Покончил жизнь самоубийством.
— Я вам сочувствую, — сказал Карелла. Миссис Ньюмен посмотрела на него, кивнула и снова промокнула глаза платочком. — И ваш сын обычно говорил именно об этом, когда…
— Да. Видите ли… Это он его нашел. Джерри. Я тогда работала. Я по профессии сиделка. Только в этом году ушла на пенсию. В тот вечер, когда… когда это произошло, у меня было ночное дежурство. Я была в больнице. Джерри зашел к нам… видите ли, они с отцом были очень близки… и когда он позвонил и никто не открыл, Джерри сразу заподозрил, что что-то неладно. Он очень встревожился. Видите ли, мой муж был художник. Абстрактный экспрессионист, очень известный. Лоуренс Ньюмен. Он обычно работал дома, в квартире на Джефферсон-авеню, где мы тогда жили. У него была мастерская с большими окнами на северную сторону. И когда Джерри позвонил, а никто не открыл, он… он сразу подумал, что что-то произошло. Он попросил швейцара открыть дверь запасным ключом, вошел… и увидел отца.
— А как он покончил жизнь самоубийством, миссис Ньюмен?
— Застрелился из пистолета. Вставил дуло себе в рот и… и спустил курок. Прямо в мастерской, где он работал.
— Сочувствую вам, — снова сказал Карелла.
— Я все время просила его избавиться от этого пистолета. Но он говорил, что в городе без пистолета нельзя, это необходимо, чтобы выжить. Я в это не верю, мистер… мистер Карелла, да?
— Да, Карелла.
— Я не верю в то, что людям нужно оружие. Если кто-то держит дома пистолет, значит, он собирается им воспользоваться. Верно ведь? Либо против кого-то другого…