Неужели Рэд свалил всю вину на Линден?
— А ты не слишком суров? Все-таки прощальный вечер.
— Хочу, чтобы она нам не мешала.
Рэд обнял меня и попытался поцеловать, но что-то было не так.
— Я не могу никуда ехать, Рэд. Я хочу навестить Бьянку.
— Я бы на твоем месте тоже не поехал. — Он выпрямился. — Мэдди, посмотри мне в глаза.
Я попыталась. Это оказалось непросто.
— Что-то изменилось, да, Мэдди? — встревоженно спросил он.
— Рэд, прости. — Мне на глаза навернулись слезы. — Что-то и правда изменилось, но я не знаю, что. Все было так хорошо! Теперь… просто все заканчивается…
Рэд отвернулся. Ему было больно от моей неожиданной холодности.
— Я думал… может… как-нибудь… — голос Рэда сорвался. Я обняла его, чтобы стало как-то легче. — Не надо, если не хочешь, — сказал он, пытаясь высвободиться.
— Рэд? — настала моя очередь. — Теперь ты посмотри мне в глаза! — Он попытался, хотя и часто моргал. — Послушай. Может, так будет лучше? Ведь мы все равно расстанемся через два дня. Давай… ну, начнем сначала? Как люди, которые знакомятся на курорте, а потом встречаются уже дома? Только когда люди встречаются осенью, в дождливом темном городе, для них это разочарование. А мы уже знаем, что мы обычные люди со своими недостатками, так что давай будем реалистами?! Пожалуйста, Рэд!
Однако он не собирался упрощать мне задачу.
— Но Мэдди, я все еще схожу по тебе с ума. Для меня-то ничего не изменилось. Ничего, кроме твоих чувств.
— Рэд, по-твоему, все, что происходит с моими родителями, — это не важно…
— Нет, важно. Я был такой идиот, даже неловко. Просто думал, что мы — гораздо важнее, а нам так мало довелось побыть вместе… — Я поймала его взгляд, и мы начали отчаянно целоваться, наши лица были мокрые от слез. Хорошо, что фонтаны так близко. — Ладно, — через некоторое время сказал Рэд, — давай начнем все сначала. Мне даже нравится эта мысль.
— Я уже ничего не понимаю, но мне, кажется, тоже. Пойдем к Бьянке, потом на ужин с Хайтерами, а завтра будет самый потрясающий день, и… — Я посмотрела на Рэда. — По-моему, я снова схожу по тебе с ума.
Какое-то время мы совсем не говорили.
Бьянка лежала в ярко освещенной палате, увешанной детскими рисунками. Легкий ветерок шевелил муслиновые занавески на окнах. Девочка спала. Ее родители были совершенно вымотаны.
— Завтра ты не сможешь повидать ее, — сказала мама Бьянки, — ей будут делать процедуры под анестезией, так что попрощайся сейчас.
Ох, как я выдержу эти последние несколько минут? Я присела около кроватки. Один ее бортик был опущен.
— Бьянка, девочка… — прошептала я, гладя ее покрытую пухом головку. Малышка пошевелилась, приоткрыла глаза и пробормотала:
— Мэдди! Ты пришла мне почитать?
— Да, ангел мой, — наврала я. А потом добавила: — Я пришла рассказать тебе сказку про Бьянку и банановую лодку.
— Хорошо, — невнятно ответила она, закрыла глаза и улыбнулась, — она мне нравится.
Я собралась с духом и начала.
— В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жила-была красивая маленькая девочка, которая очень любила бананы, и звали ее Бьянка. (Неужели это все, чем я могу помочь?) Она ела бананы на завтрак, обед и ужин, и к чаю у нее тоже были бананы. Это потому, что она любила все желтое, цвета солнышка. Стоило увидеть ярко-желтый цвет, она вся светилась от счастья, как маленькое солнышко. Но больше всего она любила плавать на лодке-банане. Там, под солнцем и на ветру, она была как птица, она неслась, летела сквозь радугу брызг… — И тут я тихо запела колыбельную, вместо того чтобы закончить сказку.
Бьянка заснула, ее маленькое личико было таким беззащитным и спокойным. Меня душили слезы. Я отпустила ее руку, поцеловала кончики своих пальцев и прикоснулась к ее лбу.
— Пока, Бьянка, — сказала я и выбежала из палаты. Она не должна видеть мои слезы.
Рэд вышел через несколько минут и сел рядом со мной на скамейку в больничном коридоре. Мы взялись за руки и плакали, плакали, плакали…
— Пойдем на улицу, — сказал наконец Рэд. — Мы тут всех расстраиваем.
Рядом с больницей был маленький садик, мы с Рэдом присели там в теньке. Слов не было. Только невыносимый ужас: мы никогда больше не увидим эту чудесную девочку…
Прошло какое-то время, Рэд посмотрел на часы:
— До ужина еще долго. Что будем делать?
— Я постоянно твержу себе, что она жива. Нечестно вести себя так, будто ее уже нет, правда? — Рэд удивленно посмотрел на меня. — Нужно верить: может, мне удастся написать ей, или поговорить с ней по телефону, или еще как-нибудь с ней связаться, когда мы вернемся в Англию.