— Андрей! — позвала Маша и тот аж подпрыгнул и бросился в коридор. — Тебя отец Александр к телефону.
Андрей несколько удивился и взял протянутую трубку.
— Благословите, батюшка.
Из трубки побежал весёлый говорок отца Александра:
— Бог благословит. Ты вот что, Андрей Васильевич, поможешь мне завтра? Ага, хорошо. Службу-то не забыл? Отлично. Я что думаю, приеду я к вам завтра, у меня тут есть кому послужить, а я — к вам. Только я пораньше приеду, мы и утренню отслужим, а потом — Литургию. Ну и хорошо. Я часикам к восьми приеду, а ты пока, Андрей Васильевич, приготовь там всё, ну, ты знаешь…
Звонок отца Александра разбудил Андрея — наконец-то нашлось дело. Он взял у матушки ключи от храма. Казалось, он так давно тут не был, а ведь только на Пасху он помогал служить отцу. Прошёл в пономарку, стал раскладывать уголь, кадило, ладан, долго не мог найти Апостол, нашёл на клиросе, а ещё надо приготовить свечи, потом захотелось прибраться в алтаре, сходил домой за ведром и тряпками.
Не заметил, как в храме появились люди — две женщины и мальчик. С минуту недоумённо смотрели друг на друга.
— А служба будет? — спросила одна из женщин.
— Завтра в восемь — утрення будет, потом Литургия, — ответил Андрей и добавил: — Благочинный приедет служить.
Женщины потоптались у дверей.
— Может, помочь чего?
Андрей задумался:
— А вот свечи приготовьте…
Потом почистили лампадки, умыли иконы. Пришла мама с сестрой, принесли ещё ведро и тряпки — началась настоящая уборка, как перед Пасхой. Ещё появились люди, все что-то делали, каждый вносил свою лепту и этот совместный, хоть и не великий труд, приносил радость. Потому что любое, пусть малое усилие на Божьем поприще — это отдых душе и утешение.
На следующий день храм наполнился с самого утра, а народ всё прибывал, к началу Литургии уже невозможно было втиснуться внутрь и люди стояли у раскрытых окон, крестились и подпевали.
После службы был ещё молебен, а потом отец Александр пришёл пить чай.
— Ну, как ты? — спросил он отца Василия.
— Да ничего, слава Богу… — Отец Василий полулежал, приподнятый на подушках, и радостно оглядывал вошедших.
— Гм… А как решил-то?
— Хорошо мне, — ответил отец Василий. — Воскресение сегодня…
— Да, малая Пасха. Эх, отче, знал бы ты, сколько нынче за здравие отца Василия я записок прочёл! Так что ты уж народ не подводи, поднимайся потихоньку. Жатвы много, а делателей как всегда не хватает. Разве что вот Андрея твоего рукоположить, а? Он славно помогал сегодня. А уж как Апостол читал! М-м, песня!
Андрей смутился и опустил глаза, а отец Василий благодарно улыбнулся.
— А как Маша твоя на клиросе пела! Вот талантище! — продолжал восторгаться отец Александр. — А зять твой, как встал у иконы Богородицы, так и глаз не отводил с Неё. Я всё видел! А народу-то сколько в храме было! И правда — самая настоящая Пасха сегодня. Видишь, какой Господь нам праздник даровал. А ведь это всё на земле ещё. Что ж ты плачешь-то? А-а, ты же дождика просил — вот тебе и дождик Господь послал. Всему, видишь, своё время. И ты давай, поднимайся потихонечку — наша-то с тобой командировка ещё не закончилась…
ТЕРПКОЕ ЛЕГКОЕ ВИНО
Валерке перевалило за сорок. И живет он сейчас уютной семейной жизнью, имеет в поселке небольшой домик с электричеством, газовым отоплением и водопроводом, а вокруг домика небольшой полисадничек, совсем небольшой, даже по меркам поселка — крохотный, но Валерку он вполне устраивает. Там растет несколько яблонь, вишен, растет всякая овощ, пусть в небольшом, но, как считает Валерка, достаточном количестве, продавать он ничего не собирается, и все идет на домашнее хозяйство. Есть и уголок под картошку, тоже невеликий — Валерка собирает с него мешков пять-шесть, но ему хватает. А в дальнем углу полисадничка стоит банька, тоже не ахти какая, но аккуратненькая, обитая изнутри плотно подогнанными сосновыми рейками, по которым для пущей красоты Валерка прошелся паяльной лампой, оставив по всему интерьеру темные тигриные полосы. К баньке пристроен летний душ с большим железным баком наверху.
За день вода в баке становится теплой и какой-то усталой, словно это она — вода — лопатилась весь день на заводе, а не Валерка.
Валерка на все руки мастер, и на заводе, что стоит сразу же за поселком, его ценят, потому и про бак, когда Валерка приволок его с завода, никто слова не сказал. Да и бак-то на заводе все одно валялся за ненадобностью, так как был прохудившийся и не находил применения, а Валерка бак в порядок привел и над душем приладил, ну так и пусть, кто против, бак-то на заводе все равно гнил.