– К чему ты клонишь?
– Сама не знаю. – Энни вздохнула. – Но Льюис был идеалистом. Может быть, он встрял не в свое дело и погиб.
– Кого-то защищая?
– Да, – прошептала Энни.
– Бьюсь об заклад, это останки не индейца, а индианки.
– Не нравится мне все это, – призналась Энни и, схватив молоток и лист шифера, принялась исступленно стучать по крыше, и стучала до тех пор, пока Рик ее не остановил.
– Эй, полегче! Не принимай все так близко к сердцу. Я знаю лучший способ снять напряжение.
Его насмешливый тон совершенно не вязался с суровым выражением лица. Воображение услужливо подсказало Энни, как они с Риком занимаются любовью на крыше, и она изумленно захлопала глазами:
– Ты это серьезно? Здесь, на крыше?!
– Нет, черт побери, – рассмеялся Рик. – Я не люблю давать публичные представления.
– И в самом деле, почему бы не снять напряжение? – спросила Энни, кладя молоток. – Кроме того, если этой милашке мисс Олсен снова вздумается заглянуть в твой дом, она сразу поймет, что ты мой.
Глаза Рика озорно блеснули.
– А она ничего, эта мисс Олсен.
– Слишком молода для тебя.
– Ревнуешь?
– Немного, – призналась Энни и в ту же секунду гордо вскинула голову. – Но не зазнавайся, Магнуссон.
Войдя в дом, Энни прямиком направилась к раковине, налила в стакан воды и в несколько глотков жадно осушила его.
– Ненавижу ждать! Я и не представляла, что все так затянется. Хорошо бы Руп и Криста закончили до завтра.
– Тебе так не терпится отсюда уехать?
– Я приехала сюда для того, чтобы отыскать Льюиса. – Энни настороженно обернулась к Рику. – И я это закончу. Я увезу его домой. Если бы он был твоим предком, неужели ты бы его оставил, забыл...
– Я понимаю, что ты должна отвезти его домой, – перебил ее Рик. – Я даже рад за парня. Но что ты собираешься делать после этого?
Взглянув Рику прямо в глаза, Энни проговорила:
– Рик Магнуссон, в данный момент единственное, что меня интересует, это чтобы ты показал мне, как снять напряжение.
Глаза Рика потемнели от злости – не понравилось, что Энни уходит от темы разговора, – однако спустя секунду он справился с собой и, улыбнувшись, спросил:
– Может быть, будут какие-то пожелания?
– А чья сейчас очередь придумывать? – улыбнулась Энни, довольная тем, что ей удалось его отвлечь.
Они уже десятки раз занимались любовью, однако разговоры о том, что вот-вот должно произойти, предвкушение этих сладостных мгновений неизменно вызывали у Энни прилив страстного желания.
– Моя.
– Почему всегда твоя?
– Потому что это мой дом. – Рот Рика превратился в звериный оскал. – Ив данный момент мой кухонный стол кажется мне очень привлекательным.
– На столе?! Средь бела дня, да еще когда окна распахнуты настежь?!
– Ты же сама вечно отдергиваешь занавески. – С этими словами Рик направился к ней, однако Энни успела отскочить и забежала за старый дубовый стол. – И потом, Бак залает, если кто-нибудь надумает подойти.
– Если бы твоя мама узнала, что ты задумал, она бы тебе задала жару, – проговорила Энни, поспешно отскакивая, когда Рик попытался ее схватить.
– Может быть. – Голубые глаза Рика озорно блеснули. – Но помнится мне, отец, бывало, тоже гонялся за ней по кухне.
– Понятно, – рассмеялась Энни. – Мы играем в салки.
– Верно, и я хочу тебя осалить.
– Попробуй!
И, охваченная внезапным желанием пошалить, она расстегнула кофточку, и восхищенному взору Рика предстал его любимый лифчик, украшенный кружевами и крошечными жемчужинками. Прерывисто вздохнув, он бросился к Энни. Взвизгнув, она успела отскочить в сторону.
– Ха! – издевательски выкрикнула Энни. – Ну что, Магнуссон, не хватает прыти меня поймать?
– Погоди, сейчас ты узнаешь, у кого чего не хватает! – пригрозил Рик.
Он уже успел стащить с себя рубашку и теперь рванул на джинсах молнию вниз. Энни осторожно опустила глаза и судорожно сглотнула: узкий треугольный вырез ширинки заполнила возбужденная плоть.
– Ты нечестно играешь, постыдись, – тем не менее сумела выдавить она из себя.
– Сама виновата, – усмехнулся Рик и направился к Энни, медленно огибая стол.
Энни тотчас же устремилась от него прочь. Так, смеясь, дразня друг друга, они обежали вокруг стола несколько кругов. Наконец Энни немного замедлила бег и, игриво ведя пальцем по полированной дубовой крышке стола, тихонько, с придыханием, пропела:
Фермер из лесистой долины...
Хай-хо, дайари-о,
Фермер из лесистой долины...
– О Господи, Энни! – смеясь перебил ее Рик.
Энни медленно облизнула губы, с удовольствием глядя, как в глазах его все жарче разгорается огонь желания.
– Это прямо про тебя.
– А второй стих знаешь?
Энни замерла:
– Гм, я...
– Фермер берет жену.
Бросившись животом на крышку стола, Рик проехал по ней, и не успела Энни испуганно взвизгнуть, как он ухватился рукой за конец блузки. В этот момент во дворе завыл Бак. Видимо, почувствовал, что в доме происходит что-то неладное. Воспользовавшись этим, Энни поспешно высвободилась. В руках Рика осталась лишь белая кружевная кофточка.
– Может быть, но сначала он должен ее поймать.
– Этот фермер не дурак, – мрачно ухмыльнулся Рик. – Как говорится, для достижения цели все средства хороши. – И он бросился в атаку.
Энни с воплем помчалась прочь из кухни, по пути опрокидывая стулья, чтобы Рик не так быстро ее догнал. Однако Рику такие преграды были нипочем. Перепрыгивая через стулья, он несся за Энни и вскоре почти настиг ее, она даже чувствовала затылком его прерывистое дыхание. Однако каким-то чудом ей снова удалось улизнуть. Она помчалась в маленькую гостиную, по пути огибая стулья, софу, сбрасывая на пол подушки, надеясь, что Рик о них споткнется. Но не тут-то было.
Он загнал ее в тот угол, где в кадке стоял огромный фикус. Энни попыталась было проскочить с левой стороны, однако Рик был настороже и уже протянул к ней руки, когда она сообразила присесть, избежав, таким образом, опасности, и устремилась во вторую гостиную.
– Черт! – смеясь воскликнул Рик у нее за спиной. – Кур ловить и то легче!
– Ну надо же! Как романтично! Сравнить меня с курицей! – ахнула Энни и, добежав до середины комнаты, остановилась и схватила с любимого кресла Рика телевизионный пульт. – Ну-ка стой! Не подходи, а не то навсегда распрощаешься с пультом!
Рик остановился как вкопанный, тяжело дыша.
– А еще утверждаешь, что я нечестно играю. Ну, теперь пощады не жди!
Сейчас он ее схватит! Ей не уйти. Однако Энни и на сей раз попыталась ускользнуть. Но не тут-то было. Руки Рика плотно сомкнулись вокруг нее. Тогда она принялась извиваться всем телом, пытаясь высвободиться, и Рик, чертыхаясь, едва удерживал ее. Внезапно Энни рывком согнула ногу и ударила его прямо в пах. Охнув, Рик едва не выпустил ее, однако каким-то чудом удержал и потащил, брыкающуюся и хихикающую, в спальню.
Там он швырнул ее на кровать, где она пару раз довольно высоко подпрыгнула, и, прежде чем успела откатиться в сторону, прижал к матрасу своим телом.
– Ну ты даешь, Энни! И не помню уж, когда я в последний раз так веселился. – И, тяжело дыша, Рик задвигал бедрами. – Ну что, поборемся, дикая кошечка?
Усмехнувшись, Энни взглянула на Рика.
– Ну? Что скажешь? – спросил он, легонько касаясь губами ее губ.
«Я люблю тебя». Энни поспешно закрыла глаза, пытаясь сдержать непрошеные слезы, – и откуда они только взялись?
– Только, чур, я буду сверху.
– Ты всегда сверху, «фермер берет жену»...
Интересно, как это может быть, что одновременно хочется и смеяться, и плакать? Деланно-беззаботным тоном Энни поддразнила:
– Этот фермер из лесистой долины должен немного ослабить хватку, а то, чего доброго, он меня задавит.