С Натали мы встретились на углу Вознесенского и Адмиралтейского проспектов, немного полюбовались на Исаакиевский собор, потом вошли в Александровский сад, и по его дорожкам, под ручку, не спеша, прогулочным шагом, пошли в сторону Зимнего дворца. Народу в это сырое и холодное утро понедельника было немного – считай что весь сад был в полном нашем распоряжении.
Мы шли, и мокрые деревья роняли на нас последние задержавшиеся на сучьях капли воды. Мокрая земля пахла грибами и прелыми листьями. То, что со стороны выглядело как невинное воркование влюбленных, на самом деле было предельно жесткой постановкой задачи.
Первым делом я сказал моей милой, что вопрос с ее переводом в ГУГБ решен положительно, и даже более того, нас и дальше будут посылать на задания вдвоем, ибо у нас неплохо получается изображать супружескую пару, коей мы в ближайшем будущем и станем. В этом деле начальство нас только приветствует. Самое главное – чтобы мы всегда возвращались из наших экспедиций живыми и здоровыми, а не как в прошлый раз…
– Милый, – нежно проворковала Натали, – если бы там, в Баку, я была с тобой, то эти дашнаки живыми от меня не ушли бы, и ты тоже остался бы цел и невредим.
– Аминь, – ответил ей я. – На самом деле мы все там слегка замешкались, потому что не приняли этих бандитов всерьез. Это послужит нам уроком в том, что не стоит недооценивать врага. Парни, которые всегда метко стреляют первыми, потом обычно и пишут мемуары.
– Да, – кокетливо сказала Натали, – надеюсь, что когда-нибудь ты напишешь очень интересные мемуары. Мне уже сейчас хочется их почитать.
– Ты будешь первой, кому я их покажу, – ответил я в тот момент, когда мы вышли из Александровского сада и перед нами открылся простор Дворцовой площади с возвышающимся в ее центре Александрийским столпом.
– Вот, – шутливо сказал я, кивком головы указывая на это сооружение, – христианству почти две тысячи лет, а на главной площади главной христианской страны преспокойно стоит языческий символ плодородия, олицетворяющий тот орган, которым мужчины делают детей. Во как!
– Неужели, – Натали слегка смутилась и прикрыла рот ладошкой, – да как такое возможно?
– Как видишь, возможно, – кивнул я, любуясь видом Зимнего дворца, – человечество не переделать никакими идеями и социальными экспериментами. По сути, оно до сих пор сидит у костра в пещерах, кутаясь в шкуры. Только игрушки у мальчиков стали больше и дороже.
Натали вслед за мной посмотрела в сторону Зимнего дворца и вздрогнула.
– Милый, – сказала она, – ты мне так и не сказал, куда собственно мы идем?
– Разве не сказал? – деланно удивился я. – Так вот же, мы уже почти пришли. В силу моей профессиональной деятельности и положения у меня имеются многочисленные знакомства, в том числе и в высоких кругах империи. Среди них всего двое имеют право отдавать мне приказы. Нашего с тобой непосредственного начальника, главу ГУГБ – тайного советника Тамбовцева, по прозвищу Дед – ты уже знаешь. А сейчас мы идем ко второму, который самый главный. Он хочет не только лично проинструктировать нас перед ответственным заданием, но еще и посмотреть на ту, которая сумела завоевать мое сердце.
– Ой, что же ты мне раньше об этом не сказал, – растерянно произнесла Натали, – ведь я одета по-простому.
Уж кто-кто, а она прекрасно знала – кто может отдавать приказы главе ГУГБ, и была растеряна от того, что сейчас ей предстоит встретиться с самим императором Михаилом.
– Это неофициальная аудиенция, – я попытался успокоить свою любимую, – потому особых правил для приглашенных на нее не существует, ну, кроме одного. В частном порядке император Михаил принимает кого хочет, где хочет и как хочет. Так что мы с тобой идем как раз по такому частному приглашению, и нас с тобой, минуя дворцовую бюрократию, проведут прямо к императору. Людей, удостоившихся такой чести, вообще немного, и ты теперь можешь гордиться, что вошла в их число. Это тебе понятно?
– Понятно, мой милый, – кивнула Натали, – я знала, что ты у меня птица высокого полета, и горжусь этим.
– Очень хорошо, – сказал я, – теперь соберись, прими гордый вид, сделай вид, что тебе по колено не только какое-то там море, но и целые океаны, и давай, шагом марш, не оглядываясь.