Но, помимо этой «жемчужины в британской короне», у Англии была и своего рода «внутренняя колония», в которой джентльмены быстро забывали о том, что они джентльмены. Речь идет об Ирландии. Население «Зеленого острова» было завоевано много столетий назад, причем те зверства, которые творили там англичане, иначе как геноцидом не назовешь. Только при Кромвеле была уничтожена треть населения Ирландии. Ирландские католики были на своей земле людьми даже не второго, а, пожалуй, третьего сорта. От нужды и голода они десятками тысяч бежали в другие страны, в основном в Североамериканские Соединенные Штаты, где уже образовалась немалая ирландская колония, задолго до сицилийцев сумевшая создать свою собственную этническую ОПГ.
Ирландцы не раз поднимали восстания, которые британцы подавляли с чудовищной жестокостью. Лондон же не желал предоставить ирландцам хотя бы эфемерное самоуправление. Невозможность отстаивать публично, в рамках закона свои права, заставляла ирландцев создавать разные тайные общества, цель которых была одна – добиться свободы для своей страны. Учитывая близость Ирландии к Британии – это не Южная Африка или Индия, находящаяся за тридевять земель от Туманного Альбиона, протестное движение ирландцев представляло для нас очень большой интерес. Тем более что имевшийся в нашем распоряжении опыт Ирландской Республиканской армии говорил о том, что ирландское сопротивление – это довольно эффективный метод укрощения британского колониализма.
Император встретил меня радушно, пригласил присесть и немного обождать – он заканчивал писать какое-то важное послание. Потом, поговорив немного о том о сем, мы перешли к тому, ради чего он меня и пригласил.
– Скажите, Александр Васильевич, как в вашей истории Ирландия стала свободной? И когда это произошло?
Я задумался. Если начать пересказывать все перипетии борьбы ирландцев за свободу, то сие занятие займет немало времени. Потому, сообщив в общих чертах о том, что произошло в 1916 году (Пасхальное восстание), 1921 году (Ирландия, потеряв шесть северных графств, стала доминионом Британии) и 1949 году, когда страна обрела полную независимость, я снова вернулся к нынешним временам и постарался дать, по возможности, полный расклад политических сил в Ирландии.
– После провала в Лондоне билля о Гомруле, – сказал я, – закона о создании в Ирландии местного самоуправления – хотя и ублюдочного, но все же парламента, – борцы за свободу Ирландии сменили тактику. Они создали так называемую Гэльскую лигу, которая официально занималась возрождением кельтско-ирландской культуры. Были созданы школа по изучению гэльского языка, народных танцев, изучалась история Ирландии, словом, делалось все, чтобы народ сохранил свою самобытность и не был ассимилирован англичанами. В этой лиге подрастали будущие лидеры, которые создадут первую ирландскую политическую партию «Шин Фейн» и впоследствии примут участие в Пасхальном восстании.
– Понятно, – задумчиво произнес Михаил. – Значит ли это, что надо будет как-то наладить связь с этими будущими лидерами? Естественно, не афишируя, что наши эмиссары представляют официальные структуры Российской империи.
– А вот это делать пока не стоит, – я хитро улыбнулся и посмотрел на императора. – Стоит применить методы подрывной работы наших британских оппонентов.
– Интересно, интересно, – Михаил подался вперед, с любопытством посмотрев на меня. – Расскажите мне – что вы там придумали в своих застенках?
– Одним из лидеров национального движения Ирландии считается некий Джеймс Коннолли, – сказал я. – Он родился в 1868 году в Эдинбурге. В настоящее время он находится в эмиграции в САСШ, где ведет социалистическую пропаганду среди американских рабочих. В будущем году Коннолли станет одним из создателей революционно-синдикалистского профсоюза «Индустриальные рабочие мира». Он марксист, и по своим взглядам достаточно близок нашим друзьям – Владимиру Ильичу и Иосифу Виссарионовичу.
– Ага, я, кажется, понял вашу мысль, Александр Васильевич, – Михаил хитро улыбнулся. – Вы хотите бить врага его же оружием?
– Именно так, ваше величество, именно так, – кивнул я. – Надо будет переговорить с Владимиром Ильичом – у него остались неплохие связи с зарубежными марксистами, и направить человека, заслуживающего доверие, в САСШ. Пусть он там найдет Джеймса Коннолли и предложит ему вернуться в Ирландию, для того чтобы продолжить там борьбу за освобождение своей страны.
– А хватит ли, – поинтересовался император, – у этого самого Коннолли храбрости и решительности для того, чтобы, в случае чего, подняться с оружием в руках против британского владычества? Ведь, как я понял, марксисты больше любят тихую парламентскую говорильню…