Как ни странно, он совершенно не испытывал страха, и ничего не боялся, единственная боль, которая мучала его, — это разрыв с любимой девушкой. Этот факт сводил его с ума, потому что он просто не мог существовать без Эсперансы, и вся его жизнь катилась под откос.
После ухода Рафаэля Эсперанса проплакала несколько часов. Она ничего не могла с собой сделать, ей не помогала даже медитация. Она была на грани нервного срыва, не знала, что ей делать, и с кем посоветоваться. В таких вещах очень трудно давать советы, а тем более она никому не могла открыть тайну и свои подозрения относительно участия Рафаэля в теракте на вокзале Аточа. У неё не было никаких доказательств, а только предчувствия, а это не та улика, которую можно предъявить полиции. Тем более, что ночь накануне он провёл вместе с ней, и никак не мог присутствовать на вокзале в момент взрывов. Его просто физически не было в том месте.
Она хотела бы ошибиться, но поведение любимого только подтверждало её подозрения. Почему он не пытался оправдаться? Зачем он вообще связался с этими террористами? Неужели у него нет ничего святого? Эсперанса не могла ответить ни на один из этих вопросов. Она ни в чём не была уверена, кроме одного — что он действительно её любит. А как сильно она любила его, одному Богу известно!
Так же, как и Рафаэль, она не сомкнула глаз, она ложилась и вставала, включала и выключала телевизор, ходила, как сомнамбула по квартире. В какой-то момент ей показалось, что она сходит с ума. Потом она сказала себе: «Довольно, хватит, если я продолжу в том же духе, то ничем хорошим это не кончится. Жизнь продолжается! Без него или с ним!? Я не должна опускать руки, у меня всё будет хорошо!»
Ей удалось поспать всего пару часов, потом она заставила себя позавтракать, и отправилась на работу. В университете она немного отвлеклась от грустных мыслей, почувствовав себя нужной и востребованной, так как в этот день у неё были две консультации для первокурсников. Студенты на неё положительно влияли, в этой молодёжной среде она чувствовала себя юной девушкой, полной надежд, и способной свернуть горы.
Эсперанса возвращалась домой, её настроение немного улучшилось, но ужасно хотелось спать. Она решила сразу же по приезде домой лечь в кровать и забыть обо всём на свете. Видно, не зря она хотела взять паузу в отношениях, но даже представить себе не могла, что всё рухнет в один миг. Значит, им не суждено быть вместе, наверное, это какое-то проклятье, которое преследует её в любовной сфере, все её избранники оказываются либо подлецами, либо ещё хуже — подонками.
Она приехала домой, разделась, и сразу же рухнула в постель. Сон сморил её очень быстро, она провалилась, и проспала до наступления ночи. Ей ничего не снилось, но проснувшись, она вернулась в жестокую реальность. Но в отличие от предыдущей ночи она не плакала, и не страдала, из чего сделала вывод, что непременно справится с этой проблемой. Теперь ей предстояло жить одной, без любимого мужчины.
Все мысли о возможной свадьбе, и связанные с ней хлопоты, канули в Лету. Не будет никаких детей и счастливой семейной жизни. А на что ещё может надеяться Эсперанса? Только на одиночество. И от этого ей стало ещё хуже, так как это самое страшное наказание из всех возможных, и это наказание выбрала себе она сама.
54
Прошло несколько дней. Каждый из них жил своей жизнью. О том, чтобы позвонить или встретиться друг с другом, не могло идти и речи. Оба сильно страдали, но никто не хотел сделать первый шаг к примирению. Эсперанса не могла сделать этого из принципа, а Рафаэль был слишком гордым, чтобы после всего, что наговорила ему девушка, прийти к ней с повинной.
Рафаэль успешно справился с работой, выполнив её досрочно, и попросил у начальства неделю отгулов, чтобы проведать мать, так как она себя неважно чувствовала. Начальство всегда шло навстречу одному из лучших сотрудников фирмы, и с лёгкой совестью отпустило его на десять дней. Завершив все дела в Мадриде, он улетел в Сан-Себастьян.
Артуро с семьёй и дядя Пабло благополучно долетели до Симферополя, и отдыхали в Ялте. Оба прекрасно говорили по-русски, и у них не было никаких проблем в общении. Сложнее было его жене и детям, а кроме того Кончита была беременна третьим ребёнком, и Артуро старался не оставлять их одних. Иван был очень рад видеть своих родственников, и по мере возможности, приезжал к ним со своей семьёй. Его девочки говорили по-испански, и свободно могли общаться со своим двоюродным братом и сестрой.