Заведующий кафедрой Мигель Родригес её больше не преследовал, а даже наоборот, заискивающе смотрел, и каждый раз упоминал её имя в качестве примера для подражания другим преподавателям. Эсперанса была довольна, что эта проблема ушла из её жизни, а всё это случилось, благодаря Рафаэлю.
Как она ни старалась забыть его, у неё ничего не получалось. В лучшем случае она не думала о нём во время лекций, а всё остальное время её мысли были направлены только в сторону её единственного и любимого мужчины. Для Эсперансы было невыносимо больно вспоминать о тех счастливых днях, которые они провели вместе. Всё это казалось далёким призрачным сном, бесследно исчезнувшим навсегда.
Она ничего не знала о Рафаэле. Где он мог сейчас находиться? В Мадриде или Сан-Себастьяне? Продолжал ли работать в фирме или сбежал за границу? Эсперанса сотни раз брала в руки телефон, чтобы позвонить ему, но в последний момент не решалась. Она ждала, что он позвонит первым, но телефон молчал. Она прекрасно понимала, что после всего, что она наговорила Рафаэлю, он, вероятнее всего, сам не позвонит. Гордыня мешала им обоим, и она не представляла себе, как можно выкарабкаться из пропасти, в которой они очутились.
Она постоянно смотрела телевизор и следила за новостями. А они были противоречивыми. Средства массовой информации сначала говорили о том, что теракт — это дело рук ЭТА, но организация не брала на себя ответственности за содеянное, и это было странным.
Потом появилась другая версия: что этот теракт совершили радикальные исламисты из так называемого «арабского сопротивления», близкого к группе «Аль-Каида». По всей Испании была проведена серия арестов. Хватали всех без разбора, было задержано два человека, подозреваемых в причастности к организации ЭТА, которые накануне теракта везли в Мадрид 500 килограммов взрывчатки.
Была полная неразбериха. Ранее ЭТА никогда не отличалась таким размахом и жестокостью. Многие наблюдатели склонялись к тому, что взрывы по своему почерку были похожи на акции, осуществлённые «Аль-Каидой», которая пообещала отомстить Испании за то, что она поддержала США за вторжение в Ирак. И не случайно была выбрана дата — 11 сентября.
Всю эту информацию Эсперанса пыталась анализировать, но никак не могла сложить паззл в своей голове. Она мучилась из-за того, что обвинила Рафаэля в том, чего он, возможно, не совершал. Но почему он ей ничего не объяснил? Он даже не пытался оправдаться, а такое поведение было более, чем странным.
Потом, в конце концов, она собралась с духом, и набрала его номер телефона. На другом конце ответил женский голос, и у Эсперансы опустились руки. Это была Татьяна, которая увидела, что звонит невеста её сына.
— Здравствуй, дочка! — сказала Татьяна, ничего не подозревая. — А Рафочки сейчас нет, он забыл телефон у меня на столике с лекарствами, и куда-то ушёл.
— Добрый день, Татьяна! А что с вами? Вы заболели? Извините, если я вас побеспокоила, — ответила Эсперанса, опасаясь что-либо говорить, чтобы не навредить матери Рафаэля.
— Нет, ну что ты! Я очень рада тебя слышать! У вас всё в порядке? А то сын мне показался каким-то расстроенным. А что касается моего здоровья, так это старые проблемы, но сейчас мне уже лучше
— Всё нормально, скажите Рафаэлю, что я ему звонила. А вы берегите себя, до свиданья, всего хорошего, — ответила Эсперанса и положила трубку.
Она не посмела рассказать матери Рафаэля о том, что произошло между ними, понимая, что негативная информация сможет только усугубить состояние её здоровья. Эсперанса поняла, что её любимый тоже ничего не сказал матери, и в глубине души радовалась, что может быть, ещё не всё потеряно. Эта первая здравая мысль, которая пришла ей в голову после того, как она выгнала Рафаэля из своей квартиры.
После разговора с Татьяной, Эсперанса почувствовала облегчение. Она готова была извиниться перед любимым, и признать, что была не права. Она не представляла своё существование без Рафаэля, так же, как и он не мог жить без неё. У неё ещё было много сомнений, она боялась думать о том, что им удастся помириться и наладить отношения, но в душе стала теплиться маленькая надежда на примирение.
«Не слишком ли я рано радуюсь? Он же такой упрямый! Но, если он любит меня, то должен понять и простить!!!» — мечтала девушка в процессе медитации. Она снова вернулась к этой практике, и чувствовала, что это снова стало ей помогать. Она закрывала глаза, и видела себя в объятьях любимого, ради которого была готова сделать всё, что угодно. Эсперанса любила своего жениха больше всего на свете, и дала себе слово, что будет бороться за него, чего бы ей это не стоило.