Они уехали с бала не сразу. Продолжили игру. Несколько раз обошли зал, только потом удалились.
Когда они остались одни в номере, благодарность Клэрис приняла более нежное и чувственное выражение.
Позже, когда они, утомленные любовью, лежали на смятых простынях, Клэрис долго перебирала в памяти события сегодняшнегоувечера и неожиданные перемены.
Взять хотя бы случай с Уорвиком. Она нисколько не сомневалась, что он собирался сделать ей непристойное предложение, но вовремя вернулся Джек и разделался с Уорвиком, как тот того и заслуживал. Ради нее. Ни по какой другой причине. Он повел себя не просто как ее защитник — как мститель.
Ни один другой мужчина не заступался за Клэрис подобным образом. Ни отец, ни братья. Да она и не ожидала этого. И даже не была уверена, что согласилась бы принять от них такую поддержку.
Джек не спрашивал ее ни о чем. Просто действовал как ее покровитель. Словно имел на это право. И кажется, действительно имел. Она не испытывала по этому поводу ни малейших угрызений совести.
Конечно, к завтрашнему дню новость разлетится по всему Лондону. И все же ее это почему-то ничуть не волновало. Пусть целый мир узнает, что она готова допустить Джека в свою жизнь. Как самого близкого человека.
Она вдруг улыбнулась, радуясь его собственническому инстинкту. Инстинкту, всегда присутствовавшему в их отношениях. Эту грань своей натуры он никогда не пытался скрывать. Она видела это, но не ощущала ни малейшей опасности. Знала каждой частицей души, что он не представляет для нее угрозы. Никогда не будет представлять.
Она сама не знала почему. Возможно потому, что между ними, день за днем, ночь за ночью, продолжала расти неразрывная связь.
Клэрис стала рассеянно играть концами его волос, размышляя, что может означать этот плен. И не смогла ответить на вопрос. Никто, включая ее саму, не мог этого знать. И теперь светская жизнь больше не-привлекала ее. Она находилась вдали от этой жизни достаточно долго, чтобы потерять всякий интерес к внешнему блеску. Может, стоило поблагодарить за это отца? Не за изгнание — за то, что вынудил ее выбирать.
Жизнь постоянно ставит перед тобой вопрос выбора. И потом приходится жить с результатами этого выбора. Например, выбора дороги, по которой идешь, постепенно узнавая, куда она приведет.
Когда все закончится, когда Джеймса оправдают, когда они спасут братьев, перед ней возникнет очередной выбор. Вернуться к прежнему существованию, остаться в обществе или…
Клэрис пыталась сосредоточиться, но сон затуманил голову и увлек ее в забытье, прежде чем она успела понять, по какой из дорог хочет идти.
— Завтра епископ начинает слушания. Предлагаю поехать к нему сегодня.
Джек поднял глаза от разложенных на столе письменных свидетельств и встретился взглядом с Клэрис. Было уже начало одиннадцатого. Джек только что вернулся из клуба с утреннего совещания с друзьями.
— Все это — он указал на документы, — неопровержимые доказательства невиновности Джеймса. Теперь обвинения не имеют под собой никакой почвы. Я все обсудил е остальными. Думаю, есть все шансы на то, чтобы дело не слушалось даже в епископском суде. Клэрис медленно кивнула:
— И никакие официальные обвинения не будут предъявлены.
— Совершенно верно. Так мы едем к епископу?
— Едем, — согласилась она.
Прибыв во дворец, они сначала поговорили с деканом Сэмюелсом и дьяконом Олсеном. Дьякон немедленно передал их слова епископу, и уже через десять минут они предстали перед его преосвященством.
— Декан говорит, что у вас есть новости? — осведомился тот.
Судя по выражению его лица, было ясно, что он жаждет с их помощью избежать того, что теперь считал политической дилеммой.
Джек улыбнулся.
Вместе с Клэрис они предъявили подписанные и засвидетельствованные показания, опровергавшие обвинения дьякона Хэмфриза, и объяснили, что люди, свидетельствовавшие ранее против Джеймса, были подкуплены неизвестным курьером.
— Описание человека, который встречался с дьяконом Хэмфризом, совпадает с описанием неизвестного, который заплатил свидетелям за то, чтобы они поклялись, что Джеймс Олтвуд встречался с курьером в трех перечисленных выше кабачках. Но мы нашли других свидетелей, завсегдатаев тех же кабачков, которые, в свою очередь, готовы поклясться, что ни один священник не переступал их порога. По крайней мере за последние два года. Далее, мы взяли показания у лиц, свидетельствующих, что Джеймс находился на званых ужинах и приемах в те же самые дни и часы, когда происходили предполагаемые встречи.