Максим устроился в кресле, а Пломбир, широко расставив ноги, сел на диван, а ладони положил на ключицы. Раскрытый паспорт с фотографией Вероники лежал у него между ног. Действо началось.
Сначала он долго сидел не двигаясь и закрыв глаза… Затем, не поднимая век, задрал голову кверху, и все его лицо болезненно сморщилось… Прошло еще какое-то время — и Пломбир плавно, как в замедленном кино, поднял обе пухлые руки кверху, как будто принимал на них какой-нибудь тяжелый груз. Черты его лица постепенно разгладились.
— Наша ветка… Наша ветка… — вдруг начал бормотать себе под нос он.
Максим хотел было переспросить его, но потом передумал.
— Рядом лес… Водонапорная вышка… Окружная дорога… — Пломбир вдруг открыл глаза и опустил руки на колени. Все его грузное тело разом расслабилось. — Я понял… Это Ясенево… — тяжело дыша, сказал он.
— Ясенево… Это станция метро? — уточнил Максим.
— Не только. Это целый район на окраине Москвы.
— Ясенево… Значит, Вероника теперь там?
— Скорее всего. Не думаю, что сейчас я ошибся. Все было вполне отчетливо. То есть девяносто процентов за то, что это правильная информация.
— А где она — на улице или в помещении? — поднял на него недоверчивый взгляд Максим.
— Почему же на улице? — уверенно ответил Пломбир. — В помещении, в квартире.
— Ну тогда я совсем ничего не понимаю… — сказал Максим и от волнения бухнул себе в кофе большую ложку мороженого.
— И не пытайся! Этих женщин все равно не поймешь! — неожиданно закончил Пломбир и пододвинул к себе еще одну вазочку любимого лакомства…
Они сидели еще долго, и Пломбир охотно делился с Максимом своей жизненной мудростью. А правоту его фразы насчет женщин жизнь подтвердила уже в тот же вечер.
Когда Максим вернулся в общежитие, у Ильи его ждала взволнованная Марина. Даже через очки было видно, что глаза у нее заплаканные.
— Привет, — опустив глаза, поздоровался с ней Максим.
— И это все, что ты можешь мне сказать? — с ходу перешла в наступление Марина. Очки ее, как всегда, воинственно поблескивали.
— А ты ждешь чего-то еще? — с самым невинным видом спросил Максим.
— Ладно, пошли в «целовальник». Поговорить надо, — как всегда, резко сменив тон, предложила Марина.
«Целовальниками» здесь называли небольшие ответвления в коридорах, где обычно висела пара таксофонов и стояли какие-нибудь разломанные табуретки. Если по проекту в этих помещениях и полагались лампочки, то студенты давно уже об этом забыли.
— Извини, Марин, очень устал, — со своей неизменной детской искренностью сказал Максим. — Если у тебя что-то важное, говори прямо здесь.
— Ладно. Илья! — громко окликнула она. — Выйди, пожалуйста, нам с Максом поговорить надо.
Илья, разумеется, вышел, при этом выразительно втянув голову в плечи.
— Ты куда пропал? — сразу набросилась на Максима Марина и попыталась по своей привычке завалить его на кровать.
Однако сегодня он был непреклонен.
— Никуда я не пропал, — пожал он плечами, уворачиваясь от ее рук. — Просто у меня много дел. Я, между прочим, в университет поступаю.
— Это все дешевые «отмазки», думаешь, я не понимаю? — прищурила глаза Марина. — Тебе что — кто-нибудь накапал про Гогу?
— Гогу? — рассеянно переспросил Максим. — Какого еще Гогу?
— Не прикидывайся дурачком! — вышла из терпения Марина.
— А ты полегче на поворотах… — предупредил Максим.
— Ну, Макс, ну что здесь такого? Мы ходили с ним на концерт. Знаешь, как классно? Мужик играл на саксофоне, как целый оркестр. У него такая штука под ногами лежала — вроде синтезатора. Он на разные педали нажимает — и звук меняется… А еще там тетка была, тувинка. Горловое пенис демонстрировала. Представляешь — стоит, такая маленькая пигалица — и воет басом… Ну ладно, Макс… Ну хватит тебе на меня обижаться… Хватит!
— А я и не обижаюсь… — проворчал Максим, внезапно осознавший, что совершенно не хочет ее видеть.
— У него было два билета — я и пошла. Ну это же просто концерт! Что, мне уже и сходить ни с кем нельзя?!
— Да ради Бога.
— Нет, ты почему так со мной разговариваешь?! Я свободная женщина! Я тоже личность и могу поступать как считаю нужным! И нечего меня…
— Ну чего ты надрываешься? — тихо оборвал ее Максим. — Я же сам видел, как вы сидели в кофейне и держались за руки.
Последовало секундное замешательство, но затем Марина быстро взяла себя в руки.
— Ну и что? Это современно, в этом нет даже никакого намека на секс…
— Хочешь, я тебе скажу одну вещь?