Она вспомнила себя, когда она первый раз попала на рынок и шла, беспомощно озираясь по сторонам и почти не различая ничего вокруг. В такой ситуации ласковый голос продавца прозвучал бы как спасение. И Вероника стала этим ласковым голосом. Она не просто бездумно повторяла название своего товара и расхваливала его, как многие другие. Она внимательно вглядывалась в текущую мимо толпу и выискивала в ней потенциальных клиенток.
Ассортимент товара у нее был достаточно большой: нижнее белье различных цветов и фасонов, эластичные трусы для утягивания живота, шелковые вышитые ночные рубашки, пеньюары, комбинации и эротические комплекты из открытых топиков и шелковых кружевных шорт… Одним Вероника предлагала одно, другим — другое, в зависимости от возраста и комплекции. Лишь только видела полную женщину, как тут же вынимала трусики-«утяжки» и трясла ими перед самым ее носом.
— Утяжечки берем! Утяжечки берем! — сладко щебетала она. — Совсем недорого, а хватит надолго!
Стоило «жертве» бросить взгляд на юную, обаятельную девушку, окруженную гирляндами кружев, как у нее словно отказывали ноги.
— А они на самом деле утягивают? — на всякий случай спрашивала толстушка.
— Конечно! Многие приходят и говорят: «У меня уже белые есть, хочу еще черные и бежевые, чтобы под всю одежду подходили…»
— Давайте мне все три! — быстро сдавалась женщина и протягивала деньги.
Между тем Вероника уже высматривала следующую жертву. Стройным и молодым она предлагала шелк и кружева, мотивируя это тем, что «когда же это еще носить, как не в их юные годы». Мол, покупайте, потом будет поздно… Зрелым красоткам «задвигала» комбинации, ночные рубашки и пеньюары. В какой-то момент Веронику охватывало удивление пополам со смехом: неужели это она стоит на рынке и торгует какими-то трусами-«утяжками»? Видели бы ее сейчас родители и знакомые! Девочка-отличница, паинька, цветочек, Белоснежка, которая дружит со зверюшками в лесу, вот кем ее всю жизнь считали. И вдруг эта же девочка появляется в роли заправской рыночной торговки…
— Декольтированные лифчики — специально для открытых летних и вечерних платьев! — торжественно объявляла она. — Необходимая вещь в вашем гардеробе! Не откладывайте покупку на другой раз — так дешево вы не купите это белье нигде!
В своих тирадах Вероника не пыталась никого обмануть. Белье действительно было дешевле, чем в других местах. Даже при том, что с каждой проданной вещи она имела свой личный «навар».
В обед Галина пришла ее проведать.
— Слушай, у тебя совсем неплохо получается! Думаю, наш хозяин останется доволен. Сколько ты уже успела наторговать?
— Сейчас скажу… — Вероника достала из кармана блокнот, в который старательно записывала все продажи, и маленький калькулятор. — Получается почти шестьсот тысяч.
— Это просто отлично! Учитывая, что сегодня не было оптовиков, а одна розница, — сказала Галина. — У меня на раскрученной точке и то не каждый день так выходит.
— Стараемся, — пожала плечами Вероника.
— Вечером надо отметить твое боевое крещение, — сказала Галина, заговорщицки ей подмигнув. — Наши обычно собираются в «гадюшнике» — есть тут неподалеку кафешка. Обмоем первый успех, посидим…
— Да нет, ты уж извини, Галин, я не могу. Если моя тетка учует от меня запах алкоголя, сразу выгонит. Она у меня знаешь какая правильная. Я лучше уж потом — когда сниму квартиру. Загуляем тогда на просторе…
Вероника не стала говорить товарке, почему она не хочет пить. Нет. Она должна до последнего скрывать от всех, что она беременна.
— Ну ладно… Как знаешь, — с легкой обидой сказала Галина, но потом сразу по-деловому продолжила: — Обедать в кафе сегодня лучше не ходи — осмотрись пока. Будут что-нибудь разносить — возьми. В два уже начинай потихоньку сворачиваться. Образцы сложи в пакет отдельно от остального товара. Столик собери — понесешь под мышкой. В три часа — ко мне с сумкой и столиком. Смотри, чтобы не отобрали. Если что — кричи громче…
После первого трудового дня Вероника чувствовала себя как выжатый лимон. Кажется, она продержалась только за счет голого энтузиазма — слишком уж ей хотелось доказать себе, что она может… И теперь главным доказательством служила пачка купюр, которую она везла, спрятав в специальной маленькой сумочке на груди, как ей посоветовала Галина. Сумма была не такая уж и большая — всего сто пятьдесят тысяч. «Но если умножить ее на двадцать четыре, — рассуждала Вероника, — по количеству рабочих дней, то получится три миллиона шестьсот, а это примерно шестьсот баксов. Уже сейчас у меня набирается не так уж мало — если приплюсовать отбитые в честном бою с «Рафферти» сто пятьдесят «зеленых». Значит, я спокойно смогу снимать себе не только комнату, но даже недорогую квартиру…» Впрочем, нет — она должна экономить. Ведь потом у нее родится ребенок и некоторое время она не сможет работать.