Умело раскручивая «клиентку», он сумел взвинтить размер ставки в десятки раз, да еще его подручные всячески нагнетали ажиотаж. Слава Богу, что продавщица-соседка успела оттащить ее от злосчастного «лохотрона», иначе она и себя бы проиграла, а не то что все деньги, которые у нее были. В спину им неслись грязные оскорбления, соседка укоряла ее по-матерински, а Вероника дала себе клятву не участвовать больше ни в каких азартных играх…
Так же много хлопот доставляли Веронике домогательства мужчин — в особенности тех, в жилах которых текла горячая южная кровь. Таких здесь было много — кавказцы всех возможных национальностей, арабы, индусы в смешных черных шапочках с шишками впереди… Они буквально не давали Веронике прохода. Когда она шла вдоль рядов — высокая, белокурая, нарядно одетая (в первые дни Вероника одевалась в ту же одежду, что купила для офиса), — смуглые черноволосые мужчины едва не хватали ее за руки, так она на них действовала. «Кажется, не только джентльмены предпочитают блондинок», — думала про себя Вероника. Излишне яркая внешность вновь оказывала ей плохую услугу. В конце концов ей пришлось выработать специальную форму одежды: свободный глухой джинсовый сарафан, скрывающий практически все ее юные формы (его она по недорогой цене приобрела у Надьки-литовки), и джинсовая кепка на голове, под которую она прятала все волосы. Завершали имидж все те же черные очки, но их она снимала, когда становилась за прилавок.
И все же, невзирая на эти неприятности, несмотря на то, что за неделю работы Вероника страшно вымоталась и устала, она все равно была довольна. Галина была права: в атмосфере рынка, как ни странно, было что-то притягательное, зовущее. Он засасывал людей, словно бурный водоворот. Это была настоящая маленькая модель мира — со всеми его радостями и превратностями…
Каждый день Вероника уносила с рынка деньги и дома складывала их в коробку из-под печенья. Тратить она теперь старалась поменьше — чтобы скорее накопить на первый взнос за квартиру. Параллельно она уже начала разведывать насчет жилья. Чем скорее она съедет от тети Тамары, тем лучше.
Одна вещь в последнее время показалась ей странной — тетин муж вдруг перестал за ней подглядывать в душе, а при встрече только лучезарно улыбался и спрашивал:
— Ну, как там на рынке — не обижают?
— Нормально… — как ни в чем не бывало, отвечала Вероника и поспешно шла в свою комнату.
Потом ей показалось, что тетя Тамара — и даже Данька — смотрят теперь на нее как-то по-другому. Вернее, даже не смотрят — стараются отвести взгляд. Она все не могла понять — что же случилось? Может, у нее вырос живот и все заметили, что она в положении? Но вскоре тетя Тамара сама объяснила, в чем дело.
В выходной, когда Вероника отдыхала в своей комнате, в приоткрытую дверь вдруг постучали.
— Дань, ты? — спросила Вероника, поднимая голову от журнала.
— Нет, это я, — послышался голос тети.
— Заходи, теть Тамар, я не сплю.
Тетя Тамара зашла и села на стул возле окна. Вид у нее был смущенный и какой-то забитый. Некоторое время она смотрела в щелку зеленых занавесок с бомбошками, потом заговорила:
— Знаешь что, Вероничка… я хотела у тебя узнать…
— Что, теть Тамар? — Вероника почувствовала, что где-то внутри, в районе желудка, начинает нарастать противная дрожь.
«Сейчас она скажет, что знает про мою беременность», — обреченно подумала она. Однако дело было вовсе не в этом.
— Как там у тебя с квартирой? — вдруг напрямик спросила тетка. — Съезжать еще не собираешься?
Она ни словом не упомянула про своего мужа, но Вероника почему-то сразу догадалась: тетя все знает. Можно было только строить домыслы, откуда ей стало известно про подглядывание. То ли об этом ей рассказал сам Володька, чтобы отомстить Веронике и заставить ее съехать с квартиры… То ли среди ночи Даньке приспичило в туалет и он случайно увидел, как папаша карабкается на табуретку и заглядывает через окошко в ванную, а потом рассказал об этом матери… Но ясно было одно: тетя Тамара все знает и просто из вежливости (или от стыда) не хочет впрямую говорить Веронике, что больше ей оставаться не стоит.
Вероника, конечно же, приняла ее игру и не подала виду, что понимает, о чем на самом деле идет речь.
— Собираюсь, — с гордым и довольным видом ответила она. — Вот, на комнату уже почти наскребла. Завтра поеду по одному адресу, там все нормально — послезавтра уже переберусь…
Разумеется, Вероника блефовала. Никакой комнаты на примете у нее не было. Но один выход у нее все же имелся — попроситься на время пожить к Галине. С самого начала Вероника не хотела этого, но теперь, кажется, ничего другого ей не оставалось. Что ж, прямо в понедельник она поговорит с Галиной и постарается уйти от родственников.