Римус лишь зыркнул зло, а потом снова обнял, прижал меня к себе, посмотрел в глаза… Его руки опять принялись ласкать мое тело.
Но у меня так воображение разыгралось, рисуя перед глазами картинки петли и виселицы, что все настроение нежничать пропало.
Вот только оттолкнуть его от себя сразу я не смогла. Он был такой… такой милый и трогательный… обнять и плакать. Словно вся крысиная бравада, вся вредность, настороженность и ехидство стекли с парня и осталась только искренняя влюбленность, которую он перестал скрывать.
Поэтому я какое-то время пообнималась, а затем начала аккуратно выскальзывать из его рук, но наткнулась на вопросительный взгляд… и передумала.
Да, эта его открытость и чуткость приятны… а страсть кружит голову, чего скрывать. Значит, тут не плакать, тут трахать надо. К тому же здоровый секс положительно влияет на нервную систему.
Заодно Римус покрепче ко мне привяжется и оставит свои навязчивые идеи бросить и сбежать! Потому что основная моя задача сейчас — выжить. А влюбленные мужчины — в первую очередь дополнительный бонус и способ это выполнить.
Глава 10
Приняв вроде как взвешенное и насквозь меркантильное решение, я тут же с истинно женской легкостью задвинула его подальше и просто отдалась чувствам. Плавясь под нежными прикосновениями мужчины, я сама притянула Римуса к себе и поцеловала.
Как-то так получилось, что в этом поцелуе смешалась не только страсть и простое возбуждение, но и что-то большее.
Легкая горчинка от мысли, что такой классный парень полностью зависим от меня и я не могу до конца доверять его чувствам? Страх, что он все же решит сбежать, и жадное желание привязать покрепче? Иррациональное, чисто женское «мое-е» без всякого расчета, вот просто на животном уровне?
И черт возьми… эта его зависимость… она и пугала и… возбуждала?
А еще — контраст между вредным злым крысом и чутким отзывчивым любовником…
Римус в ответ на мой поцелуй чуть слышно застонал и ответил с таким жаром, что все мысли мгновенно вылетели из головы. Сначала мы целовались, сидя на кровати, потом оказалось, что уже лежим, а я даже не заметила, когда и как мы переместились в это положение.
Последнее дело мужиков сравнивать, но не сравнивать я не могла. В отличие от герцога, Римус не вдавливал меня в матрас так, что вздохнуть невозможно, он был предельно бережным, обнимал, поддерживал и очень чутко реагировал на каждое мое движение.
Он прилег сбоку и какое-то время целенаправленно доводил меня чуть ли не до помешательства, дразня и лаская через одежду, и только потом чуть приподнял и ловко расстегнул несколько крючков сзади на платье. Приспустил его с моих плеч, обнажая грудь.
Несколько легких поцелуев, едва касаясь кожи губами, — и я уже чуть ли не вскрикивала от каждого прикосновения, ощущая его одновременно как изысканную ласку и как раскаленное клеймо.
Я еще успела заметить на его губах быструю проказливую улыбку довольного собой самца, дорвавшегося до самого сладкого, и в следующий момент кружевная пена моих собственных нижних юбок накрыла меня с головой.
А еще через секунду я снова вскрикнула и сжала пальцы, комкая покрывало: его губы опять дарили мне раскаленно-блаженные прикосновения. А язык… Черрррт! Он меня с ума сведет!
— Ри-имус… — простонала я, задыхаясь от захлестывающих жарких волн, выгибаясь ему навстречу и беспомощно путаясь в кружевных оборках, как глупая рыбка в сетях.
А вот ему никакие сети, никакие кружева и оборки не мешали одной рукой поддерживать меня за талию, другой ласкать мою грудь, сминая ворох юбок… и одновременно с этим…
— Римус! — практически в голос вскрикнула я, когда последнее остро-нежное касание языка заставило меня трепетать на тонкой грани оргазма, как на краю обрыва.
А этот… этот изверг вдруг остановился, заставив меня чуть ли не рыдать от разочарования. Но через секунду я снова почувствовала его, только теперь не невесомым касанием, а приятной тяжестью, когда он лег на меня сверху, поцеловал в полуоткрытые губы, еще больше опьяняя непередаваемой смесью вкуса и запаха нашего обоюдного возбуждения, и легким толчком вошел в меня.
Желание, нетерпение и жажда заставили меня не просто откликнуться, а буквально обвиться вокруг него, как хищный цветок. Притянуть к себе, в себя…
Римус хрипло застонал, чуть откинул голову и послушно подхватил заданный мною сумасшедший ритм.
Я поймала шалый взгляд его затуманенных серо-зеленых глаз и снова выгнулась навстречу, не в силах противиться огненной волне удовольствия, затопившей все вокруг. Наши стоны слились в один негромкий вскрик, обжигающее пламя оргазма спалило нас обоих почти одновременно…