Мой испуганный вскрик словно перетянутую пружину отпустил — вокруг и так весьма бодро дрались уже все со всеми, даже сами наемники между собой, но в это мгновение словно три вихря образовалось в разных местах. Римус и герцог практически одновременно рванули на мой крик, раскидывая своих противников в стороны, как кегли. Уже обернувшийся Аллистер вообще взъярился, откинул прежнего врага в сторону, как котенка, и с размаху приложил убийцу мечом в ножнах по голове. Плашмя, но с такой злостью, что гад покачнулся. Какая крепкая черепушка! Повезло мужику… Или не повезло? Потому что…
— Живым брать надо! — рявкнул Валентайн, впечатывая рукоять своего меча супостату в лоб. И тут же подоспевший Римус засветил аномально стойкому поганцу кулаком в глаз, а какой-то внезапно разглядевший в честной драке непорядок наемник врезал ему кулаком в живот…
— Ах ты, сссука, такую драку испортил! — рявкнул неожиданный помощник и презрительно плюнул на упавшего, наконец, убийцу. — Народ, завязываем! — вдруг проревел он таким громким голосом, словно у него в глотке встроенный мегафон. — Веревка есть под рукой? Тут кто-то под шумок убийство задумал! Сейчас мы у него все узнаем… — почти пропел наемник, за капюшон поднимая уже не трепыхающегося убийцу с пола. А потом еще и Валентайну внушительно так выдал: — Да не кипиши, мужик, выбьем все! Заговорит!
Через полчаса я наконец впилась зубами в случайно уцелевшую утку, закусывая ее пирогом и запивая слабым кисленьким вином. Убийцу уже допросили — слава богу, вытащив в соседнее помещение. И, кажется, повесили… Бррррр, я за справедливость, но нафиг мне такие зрелища?
Римус только шепнул мне прямо в голову, что придурку кто-то заплатил за убийство Аллистера перед дракой. Какой-то мужик в плаще… Лица этот идиот не видел — капюшон и маска мешали сильно. И голос у заказчика был нарочито-гундосый — не определить и не опознать.
Так что вздернули несостоявшегося убийцу без сожаления, с герцогского благословения. Даже не скажешь, что без суда и следствия. Валентайн тут и есть высший суд, а Аллистер его секретарь.
Если не считать этого досадного инцидента, атмосфера в таверне царила чуть ли не праздничная. Как я и думала: подравшиеся мужики чуть отрезвели, моментом друг друга зауважали и решили продолжить банкет одной большой компанией. Ни герцог, ни Аллистер, ни Римус — крыса продажная! — и не думали возражать. Только на брудершафт с Валентайном не выпил, подлец!
А меня, как благородную и очень храбрую леди, усадили на почетное место, даже нашли мне где-то нерастоптанную утку и пару пирожков с ягодами. Джентльмены, ять!
Глава 18
Я мрачно покачивалась в такт шагам лошади и злилась. Ехать пришлось в одном седле с Аллистером — как с самым трезвым. Самым трезвым — это означало, что он пел не так громко, а еще не падал с коня и даже меня пытался придерживать. Ну то есть за меня держаться. Валентайн тоже не падал, но он пытался подержаться за некоторые мои места слишком откровенно, и я сердито отпихнула пьяного охальника.
Автопилот у этих двоих, как у всех мужиков, был встроенный, и своей зверюгой «братец» смог бы управлять даже в бессознательном состоянии. Смирная кобыла мерно топала по дороге к замку и не рыпалась — вполне возможно, из женской солидарности со мной.
Я была зла, как шершень: эти сволочи набрались по маковку, а мне не дали!!! Ледям не положено ничего крепче легонького вина.
Вообще я не любительница, но сегодня мне реально не помешало бы расслабиться. Всего только первый день в этом мире закончился, а такое чувство, словно я влипла в эту древность целую жизнь назад, и все задницей, задницей.
Короче, я обиделась, а мужикам хоть бы хны. Они ехали и пели. Нет, ПЕЛИ. Все двое… Нет. Ять! Трое!
Валентайн покачивался в седле и самозабвенным басом выводил какую-то заунывно-разухабистую мелодию, Аллистер у меня над ухом вплетал в это безобразие весьма приятный тенор, а крыс…
Пьяный грызун в человеческом облике сначала вообще остался в таверне, продолжать банкет. Но буквально через несколько минут серой молнией проскакал по верху каменной ограды и прыгнул… на мою юбку.
Как не убился еще, акробат окосевший! Повис на ткани, икнул и полез мне в карман. Повозился там, еще пару раз икнул так, что юбка заколыхалась, и начал подпевать. Хорошо не вслух, а только у меня в голове, но, блин!
«Сла-а-ав, мы с тобой уже давно так не отрыва-ик-лись! Давай я завтра схожу… ик… добавки отвара попрошу?! На черный день?! — тут я не выдержала и легонько, но сердито шлепнула по шевелящемуся карману. Крыс икнул и все правильно понял: — Или не надо? Дважды так не везет…»