Через полчаса дикой беготни и напряжения мне вдруг показалось, что что-то в комнате изменилось. Старший Ньюбейл уже не такой смертельно-зеленый и смотрит чуть более осмысленно? Или пожилая женщина на кровати почти перестала стонать и открыла глаза?
Радоваться было еще рано. Но все были заняты делом, и мне показалось, появилась надежда… не только у меня.
Валентайн, напряженно следивший за ходом лечения, вдруг вспомнил о забившейся в угол советчице и подошел. Постоял рядом… едва касаясь, провел рукой по моим волосам и сказал:
— Если они выживут, я еще крепче закрою глаза и заткну уши на все слухи. Мне плевать, кем люди считают мою любовницу, пока я ей доверяю.
Глава 21
Я только невесело хмыкнула, чуть отстраняясь.
— Ничего не могу обещать, и вообще… сам видишь, я тут ни при чем. Про уголь, глину и травки слышала краем уха от… кормилицы своей. Вот и пересказала.
— Надеюсь, советы твоей кормилицы спасут мою, — Валентайн поцеловал меня в лоб и отошел в нишу, где уже пыталась что-то отвечать на вопросы жена управляющего. — Иди к себе, я прикажу подать тебе завтрак в комнату.
У-ух! Вот можно подумать, мне было нужно его разрешение, чтобы сбежать. Нет ведь, не держал никто. А все равно… такое облегчение почувствовала, словно меня с каторги отпустили. И рванула за дверь на всех парах.
Даже дорогу до собственной комнаты сама нашла. Ну, почти сама. Клодита немного помогла. Прямо удивительно — поначалу, столкнувшись со мной в коридоре, мордочку она скорчила все равно недовольную, но потом разглядела и мою собственную бледность, и руки трясущиеся, покачала головой и выдала:
— Значит, ты все ж баба нормальная, хотя и притворялась ведьмой. Настоящие-то ведьмы чужой беде радоваться должны, а тебя вон как корежит.
Я только бледно улыбнулась в ответ — огрызаться или беседовать сил не было. Перенервничала все же.
— Да оно и верно, — по-своему поняла мое молчание горничная. — Пошли, нечего по замку бродить, не дай Создатель на старшую леди нарвешься или на Эденоиду, еще хуже. Средняя-то сестра господина другой кормилицей выкормлена, у матушки Ньюбейл в ту пору младенца не случилось. И леди Эда страсть как брата с сестрой к старушке ревнует, терпеть ее не может… ляпнет еще чего.
«Я так понимаю, прыгать сверху не надо?» — ехидно поинтересовался крыс, видимо, возвращавшийся с очередной разведки.
«Иди в задницу, прыгун грызуновый», — мысленно ругнулась я, устало плетясь за Клодитой. Черт, состояние, словно вагон разгрузила.
Горничная проводила меня почти до самой двери, заглянула в комнату и недовольно повела носом:
— Даське скажу, чтоб перестала дурью маяться, никакая тут не ведьма. А ты, если она наглеть начнет… — Клодита вдруг на мгновение задумалась и поменяла решение: — Не, лучше скажу, что ты точно ведьма и если распустеха еще раз про работу свою забудет, бородавки нашлешь! А то леди по злобе тебе самую косорукую лентяйку выделила, да наглячку. Увольнять уже Даську хотела, а тут ты.
Болтая, она как-то незаметно успела пройтись по всей комнате, пособирать в беспорядке разбросанные вещи, поправить кровать, выудить из-под нее горшок, ухватить со столика пустой кувшин и даже таз с грязной водой.
Я смотрела во все глаза: вот это — настоящая магия! А не какие-то там заговоры и прищепки. Как она умудрялась проделать это всего двумя руками так быстро и ничего не уронить?!
— Даську поймаю да пришлю, — хмуро пообещала она, с неудовольствием разглядывая грязный пол. — Негоже леди в такой обстановке жить.
«Закругляй девичник, я тут узнал кое-чего!» — снова объявился крыс у меня в голове, а значит, и где-то поблизости. Я уже убедилась, что есть какое-то определенное расстояние, на котором мы можем ментально общаться, а потом — шиш.
Но с предложением он немного опоздал, потому что Клодита и так собиралась уходить. Вместе с горшком и кувшином, хм… надеюсь, таинственная Даська действительно найдется и принесет все это обратно!
Горничная ушла, а я уже хотела было пойти и просто рухнуть на кровать, но тут вдруг меня посетила одна интересная мысль. Я посмотрела на дверь — точно. На двери с внутренней стороны есть задвижка, а вот у меня в голове с внутренней стороны нет мозга. Давно надо было догадаться и не подпрыгивать, когда в комнату вламываются без стука все кому не лень.
С чувством глубокого удовлетворения я задвинула массивную щеколду, лишь потом упав на расправленное покрывало и с легким стоном вытянувшись на нем. Рядом тут же плюхнулся очеловеченный Римус, нога за ногу, прямо в сапогах, притянул меня к себе, приобняв одной рукой. Хмыкнул на мой неодобрительный взгляд. Но я не стала обострять и объяснять крысосвину, что в обуви на постель — это дурной тон. Сама-то… тоже на кровати в местных тряпочных балетках.