Да щаззз! Не заслужил.
И хотя я мысленно огрызнулась на воинственно настроенного крыса, горячо убеждающего меня вотпрямщас стукнуть гада по голове, спрятать его в тряпках и рвать когти, пока властителя не хватились, я уже слишком обозлилась, чтобы Валентайн так легко отделался.
Глава 26
Я четко помнила, что герцогу некогда, гости собрались, невеста стынет, и все такое прочее. И потому отрывалась по полной. А что, прямо сейчас он меня поиметь не сможет — времени нет, вот пусть и помучается.
Как надевать узкие и тянущиеся панталончики, чтобы у всех зрителей дым из ушей пошел, — меня учить не надо. Я, правда, раньше трусы скорее снимала эдаким издевательским образом, заводя актуального молодого человека перед веселой оргией, но и обратный процесс ничего трудного из себя не представляет.
А потом еще можно вдумчиво поперебирать те тряпки, которые высокородный долбоклюй на кровать вывалил. С ходу-то я и сама не разобралась, что поверх чего надевается.
«Велислава, ты что творишь?! — с возмущенным придыханием прошипел Римус. — Какие в тебе скрытые способности внезапно открылись… и все ради него?!»
«Во-первых, я Ярослава и мои способности этим не ограничиваются, — злорадно хмыкнула я. — Во-вторых, не мешай издеваться над гадом. Будет знать, злодеюка великосветская, как бедную ведьму обижать!»
«Ты не забывай, что тут еще я… — фыркнул Римус. — Я хороший… Голубь мира, между прочим. Так что мне после такого зрелища полагается возмещение».
«Глаза закрой, голубь, и не будешь мучиться, — я внутренне хихикнула и посмотрела на герцога. Тьфу, сидит, таращится с таким детским восторгом, что уже ясно: месть не удалась. — А возмещение ты с меня уже авансом два раза получил, так что нечего прибедняться!»
«Я думал, это от души, а это был аванс? — пробухтел Римус. — А глаза закрывать не буду! Этот гад, значит, тебя глазами ест, а я зажмуривайся?! Не дождешься!»
«Про возмещение и прочую меркантильность ты сам первый начал», — фыркнула я, задумчиво прикладывая к себе то место на платье, где портной по моему заказу сделал драпировочку. Хм… Мило. А не буду я под нее никаких рубашек надевать, будет это… таинственное декольте, в котором то ли есть чего, то ли нет.
Чуть прогнувшись в талии, я с интересом пронаблюдала, как тончайшая нежная ткань натягивается, обрисовывая соски. Затем выпрямилась, и драпировка вновь собралась в художественные складки, пряча сокровенное. Хо-хо… покосившись на Валентайна, я тихо хихикнула. Кое-кто уже никуда не торопится и глазом светит.
Ага, а Римус, судя по тому, как перемещается в пространстве источник ментального крысиного шипения, в негодовании бегает по балдахину и бухтит про то, что все бабы — ведьмы, даже те, кто не ведьмы…
Бирюзовый шелк плавно стек по моему телу, не стиснутому лишними тряпками, палками и прочими орудиями нижнего белья. Получилось восхитительно, сама не могла этого не признать. Платье обрисовывало фигуру, но при этом нигде не обтягивало и не выставляло мои прелести вульгарно и напоказ. Только намек, тонкий, почти незаметный. Моргнул — и то откровение, что почудилось воспаленному взору, уже исчезло в складках шелка.
Так что на первый взгляд наряд вышел непривычный для этой эпохи, но вполне… целомудренный. Не слишком глубокое декольте со свободной драпировкой, широкие рукава, длинная, в пол, юбка, простая и летящая. Платье было цельнокроенным, но при этом село на меня как влитое. А, ну да… мерки же снимали.
Вот эта простота силуэта, отсутствие украшательств, кружавчиков, оборочек, воланчиков и прочей мишуры при насыщенном бирюзовом цвете ткани дало просто ошеломительный эффект. Даже в малюсеньком зеркале можно было разглядеть, что из симпатичной сексапильной ведьмочки я вдруг превратилась в… эм… офигеть. В богиню.
Ага, богиню страсти. Пока я стояла и не шевелилась, платье вело себя паинькой, но стоило мне сделать шаг — и волшебная ткань потекла, заструилась вокруг тела, как живая.
Я отвернулась от зеркала и прошлась по комнате. Оба зрителя одновременно выдохнули, словно до этого задержали дыхание.
«…, пля! Ты же не пойдешь в этом на ужин?!..» — напрягся Римус.
«На людях он меня не съест, — я мысленно пожала плечами. — Зато все эти леди дружно сдохнут от зависти!»
— А хорошо вышло! — довольно объявил Валентайн после короткой паузы. — Все? Можем идти? — и рожа у него сделалась как у кота, который собирается спуститься к другим котам с своим кувшином сметаны. И сожрать его в одну харю!