Я же поставила Рота выше его.
Зейн остановился у моей двери. Закрыл на мгновение глаза, а потом повернулся ко мне:
— Я понимаю, почему ты не пошла к моему отцу, но почему ты не пошла ко мне? Я бы…
— Ты бы что? — тихо спросила я. — Поверил бы мне? Или рассказал обо всем Эбботу?
Наши взгляды встретились.
— Я не знаю. И теперь уже мы этого никогда не узнаем.
Я сжала губы. Меня душило растущее внутри сожаление. Зейн никогда не подводил меня в прошлом. Да, временами он вмешивался в мою жизнь, что мне совсем не нравилось, и еще была Даника, но он никогда не совершал ничего такого, чтобы я могла усомниться в том, что ему можно доверять.
Глаза жгли слезы, и, крепко зажмурившись, я прерывисто вздохнула.
— Я облажалась, Зейн. Я так ужасно поступила с тобой. Прости.
— Да, — ответил он низко и хрипло. — Так и есть.
Глава 22
Еду мне принесли в воскресенье прямо в комнату. Зейн забрал у Стейси мой школьный рюкзак. Мобильный у меня конфисковали, но я успела удалить из списка контактов номер Рота. Лишили меня и ноутбука с телевизором. Я ожидала, что Николай и книги мои заберет, но он их оставил — должно быть, из жалости.
Я пыталась поговорить с ним, но он молчал.
Кроме него ко мне в комнату заходила только Даника, принося еду. Она тоже не разговаривала со мной. Может, ей запретили это делать? Разок явился Эббот для еще одного раунда «как его зовут?». Когда я не ответила на его вопрос, он так сильно хлопнул дверью, что стекла в моей комнате задрожали.
Зейна я увидела только утром в понедельник. Постучавшись, он сразу открыл дверь. Так я узнала, что пришел он.
— Собирайся в школу, — сказал Зейн, глядя в пол.
— Эббот отпускает меня в школу? — пораженно уставилась я на него.
— Уверен, он подумывает о том, чтобы перевести тебя на домашнее обучение, но пока считает, что ты достаточно наказана.
Слава богу, я не сказала им о том, что Рот учится со мной! Вскочив с кровати, я за рекордно короткое время приняла душ и оделась. Воодушевленная надеждой, я пыталась по возможности не показывать своего возбуждения. По дороге в школу Зейн со мной не говорил и лишь предупредил на прощание:
— Даже не думай о том, чтобы сбежать с уроков. Эббот будет проверять, в школе ты или нет.
И уехал, не дав мне и слова сказать в ответ.
Вздохнув, я развернулась и поспешила в школу.
Стейси ждала меня у моего шкафчика.
— Ты должна мне все рассказать. И начни с того, почему за твоим рюкзаком приехал Зейн и почему ты мне вчера не позвонила.
— Меня поймали, — сказала я, вытаскивая учебник биологии, — и пожизненно посадили под замок.
— Как? — ахнула подруга.
— Нас увидел один из Стражей. — Я захлопнула дверцу шкафчика. Мне ненавистно было снова лгать после того, что произошло в выходные. — Ну а дальше даже рассказывать не стоит — все и так понятно.
— Это так несправедливо! Ты всегда ведешь себя паинькой, и только решаешь пошалить, как тебя тут же ловят. — Она покачала головой. — Бог тебя не любит.
— И не говори.
Стейси подхватила меня под руку и надула губки:
— Давай теперь о хорошем. Ты хоть немного потусила с Ротом?
— Немного, но у нас ничего… ничего не было. Нас почти сразу поймали. — И я тут же сменила тему разговора, слишком нервничая, чтобы говорить о Роте, когда вот-вот должна встретиться с ним.
Я заняла свое место в классе, прозвенел звонок на урок, а Рот не пришел. Чувство тревоги окутало меня с головы до ног как вторая кожа и усилилось к обеду, потому что Рот так и не появился.
— Надеюсь, Эббот не прибил его и не спрятал где-нибудь его тело, — прокомментировала Стейси отсутствие Рота. — Стражи, знаешь ли, могут быть жутковатыми.
Этим она напрочь убила мой аппетит.
— А что случилось? — спросил Сэм, поправляя очки.
Стейси бросилась с жаром пересказывать ему, как я попалась в выходные. Я же постоянно возвращалась взглядом к открывающимся двойным дверям столовой. Ладони вспотели, желудок завязался узлом. Я ждала.
Я ждала Рота, но он так и не появился.
Дни тянулись за днями, прошла неделя, но Рота не было, как не происходило никаких изменений и дома. Я уже не знала, во что верить. Меня постоянно преследовали слова Рота: «Я демон. Я склонен лгать».
Мог ли он лгать мне с самого начала? Использовать для того, чтобы достать «Ключ» и возродить Лилин? Поэтому я больше не вижу его и ничего не слышу о нем?
Нет. Это невозможно. Рот не манипулировал мной. Не могло это все быть уловкой. Я не могу в это поверить. Или не могу позволить себе в это поверить. Мне больно даже предположить подобное. Но в особенно тяжелые минуты эти вопросы изводили меня, не давая покоя.
Несколько раз мне показалось, что я чувствовала его неповторимый, чувственный аромат. В коридорах на переменах или на улице, когда шла из школы к машине Зейна. Я озиралась по сторонам, но его не видела. Не слышала его голоса, напевающего «Райский город».
Отношения с Зейном по-прежнему отдавали прохладцей. Он не горел желанием разговаривать со мной и отвечал мне, если уже не мог не ответить. Меня все еще держали взаперти в моей спальне, а когда выпускали, Зейн всегда был или с Даникой, или с другими Стражами.
Ночью меня терзала острая жажда — наверное, сказывались постоянная тревога и общий стресс, — но моя дверь была заперта. Как и балкон, и заколоченные снаружи окна. Стражи будто боялись, что я могу выпрыгнуть из окна. Без сока или каких-либо сладостей ночи проходили ужасно.
Странно, но рядом с Ротом меня практически не беспокоили порывы поддаться своей демонической стороне. Жажда никуда не девалась, но она была слабой и терпимой. Словно одно присутствие Рота помогало мне ее контролировать. Или, может, дело было в чем-то другом. Я не знала.
После особенно изнурительной ночи, в которую я довела себя до изнеможения метаниями по комнате, Зейн утром нарушил наше молчание по дороге в школу.
— Выглядишь ужасно.
Пожав плечами, я потянула нитку на джинсах.
— Тяжелая ночь.
Он долгое время молчал, но я ощутила на себе его взгляд, когда мы подъехали к огромному кирпичному зданию школы.
— И много у тебя было таких ночей? — Я не ответила, и Зейн глубоко вздохнул. — Насколько все плохо, Лейла?
— Все нормально. — Я открыла дверцу и вылезла из машины, щурясь на резком ноябрьском солнце. — Увидимся.
Так как моему «везению» не было границ, первым человеком, на которого я наткнулась, была Ева со своими идеально уложенными волосами. Ее душа, кажется, стала темнее, больше в красных всполохах, чем в розовых. Если учесть, что я утром даже не озаботилась тем, чтобы помыть голову, меньше всего мне хотелось бы встретиться именно с ней.
— Уйди с дороги, уродка.
Мои ноги приросли к полу. Все, что я могла видеть, — ее душу и тьму. Горло и желудок горели, будто обожженные кислотой.
Ева огляделась, затем щелкнула пальцами у меня перед лицом.
— Иди давай. Чего тут встала?
Глубоко внутри меня росла порочная жажда, густая и опасная. Развернувшись, я считала свои вдохи, пока мне не стало чуть легче, а затем заставила себя переставлять ноги одну за другой. День тянулся, я волочилась вслед за ним. Восьмой день без Рота.
Позже той ночью жажда пробудила меня ото сна, и, не открывая глаз, я легла на бок. Только не это. Пожалуйста, только не это снова. Внутренности завязывались узлом. Кожа пылала. Меня колотило от озноба.
Я открыла глаза и сморгнула слезы. Прыжок из окна казался заманчивей с каждым днем.
Сев, я осмотрела комнату. Взгляд скользнул по странной тени на моем столе и моментально вернулся к ней. Я нахмурилась, не понимая, что там стоит. Отбросив одеяло, встала и, шатаясь, подошла к столу.
Распознав, наконец, что это, я прижала руку ко рту.
На столе стоял кувшин с апельсиновым соком, стакан и закрытая упаковка с тестом.
Пока я спала, приходил Зейн. Это единственное объяснение.