- Я пресыщена светским обществом?
- Манеры вас выдают. И не только они.
- Я действительно выгляжу пресыщенной?
Ульрих рассмеялся:
- Нет, я слегка преувеличил.
- И что еще, как вы считаете, вам известно?
- А вот сейчас я могу сказать, что вы не только воспитанная леди, а еще и высокородная аристократка. В вашем облике так и сквозит холодная надменность, присущая высшей знати, - и видимо для убедительности он покивал головой, сохраняя при этом серьезное выражение лица.
Я рассмеялась:
- Ничего подобного в моем облике нет.
- Как вам будет угодно, - и, наклонившись ко мне, добавил, - матушка меня учила не спорить с дамами.
Не выдержав, он все же рассмеялся.
- Так что еще вам известно?
- Я неплохо разбираюсь в лошадях, и знаю, кому принадлежат конные заводы, занимающиеся разведением чистокровных пород. И так уж вышло, что я был на вашем заводе в Южном Континенте, и даже знаю, к какой генеалогической линии восходит Песчаная Буря. Да и не сложно узнать, кому принадлежит корабль, на котором вы прибыли.
- Может все так очевидно, потому что я особо и не скрываю, кем являюсь?
- Да, может и так. Но, не афишируя свое положение, вы можете ввести в заблуждение. Взять, например, Итана. Он не знает о том, что вы несвободны.
- К чему вы ведете?
Ульрих улыбнулся и покачал головой, но ответить не успел, поскольку вернулся Итан с тележкой полной книг.
- Все эти книги мне?
- Да. И это лишь их часть. Может быть, если вы скажете, что именно ищите, мы сможем помочь?
- У вас, должно быть, и своих дел хватает.
- Вы ищите сведения, о которых вчера упомянули в разговоре с отцом?
- Да.
- Тогда я точно хочу помочь.
- Но возможно я ошибаюсь, что это связано с вторжением.
- Вот и выясним.
Я посмотрела на Ульриха.
- И я не прочь узнать, кто посмел обидеть вас в столь юном возрасте, – и прежде, чем я успела спросить, он пояснил, – я никогда не видел подобного оружия и одеяния, и только поэтому решил, что вы нарисовали фантазийный образ. А вчера вы искали информацию о воинах изнанки.
Помощь мне действительно не помешает. И если в моих подозрениях есть рациональное зерно, Итан передаст информацию отцу. Все складывалось даже лучше, чем я могла рассчитывать. И я рассказала все, что узнала сама, и что выяснил Шейн, а потом нарисовала человека, запустившего мое проклятие. Пару раз рука у меня дрогнула, но ничем более я не выдала своего состояния.
В библиотеке мы просидели до четырех часов, прервавшись лишь на ланч, который здесь принято было называть обедом. А учитывая, что Итан предложил не ограничивать поиски только изнанкой, тратить время на волейбол не хотелось и вовсе. Но нарушать обещание я не собиралась. И если Итан временами еще вызывал глухое раздражение и оглушал меня своими эмоциями, то наблюдать за его общением с Ульрихом мне нравилось. Их отношения не были лишены соперничества, но при этом они оставались хорошими друзьями. Похоже, что и инициатором, и победителем чаще был именно Итан, но Ульрих к проигрышам относился легко и с готовностью принимал каждый новый вызов. Вот и по дороге в город они готовы были устроить скачки, но я отказалась в этом участвовать и предупредила, что если они оставят меня в дорожной пыли, могут не ждать на волейболе. Они поверили и погрустнели, а я тут же пришпорила Бурю. Небольшая фора мне не помешает, не так просто обогнать других представителей чистокровных пород, а меня нельзя назвать таким уж опытным наездником при езде по-мужски. Но я надеялась на Бурю, подобное развлечение должно было прийтись ему по душе, и он неплохо держался. Городскую черту мы все же пересекли первыми, а следом за нами Итан на чистокровном верховом жеребце, проиграв нам лишь полкорпуса. Меня шутливо упрекнули в нечестной игре, но на самом деле им это понравилось, да и скачками мы все остались довольны. Волейбол же напротив не произвел на меня впечатления, но за команду Ульриха я все же болела. Площадка располагалась на западном пляже возле южного пирса, и окружающий пейзаж вызывал у меня гораздо больший интерес. В этой части побережья высокий берег довольно круто спускался к узкой полосе пляжа, и я пыталась разглядеть терракотовое пятно дома, расположенного где-то наверху. До него не доносился шум волн, и мне хотелось прогуляться вдоль кромки воды, чтобы болельщики не мешали наслаждаться этим размеренным и умиротворяющим звуком. Но я внимательно слушала комментарии Итана, хотя так и не разобралась во всех правилах волейбола, или мне этого просто не хотелось. На мой взгляд, игра была немного затянута. И радость, что она наконец-то завершилась, перевесила радость от победы команды Ульриха. Поздравив его, я растворилась в толпе и, сняв сапоги и подвернув брюки, спустилась к кромке воды. Накатившая волна показалась слишком прохладной, но, не обращая на это внимания, я пошла в сторону пирса. Может быть оттуда смогу разглядеть свой дом. И я его все же нашла, но уходить не спешила. Мне понравилось это место, а от волейбольной площадки доносился лишь приглушенный шум.