Роберт усмехнулся и кивнул.
Как же я ошиблась, посчитав, что он попытается вызвать у Роберта ревность. И я на пару мгновений передала Ульриху свое чувство благодарности.
- А теперь можно поговорить и о деле. Побережье Северного океана готово оказать поддержку Оплоту. Благодаря тебе, Мэри. Совет Оплота занялся поисками случаев нападения на Отмеченных детей. И до недавнего времени только на Побережье эта проблема отслеживалась на государственном уровне. На протяжении нескольких лет они знают о нападениях, но не подумали связать их с предстоящим вторжением.
Роберт как-то вмиг собрался, не осталось и следа недовольства и напряженности.
- Получается, что с этими нападениями связано ужесточение пропускного режима на их границах?
Ульрих кивнул.
- Масштаб этих нападений гораздо больше, чем предполагала Мэри. В штабе сейчас такое творится, вы не представляете. Перед моим отъездом даже пару раз прозвучало предложение напасть первыми.
- Мы не можем этого допустить, - я закрыла глаза и сосредоточилась, вызывая в Аароне желание немедленно меня увидеть.
Ульрих хотел что-то спросить, но я покачала головой. А потом поднялась и подошла к разделочному столу, чтобы не отвлекаться и подумать, но не получалось. Столько мыслей крутилось в голове и не все они были по делу. Я не знала, имею ли право так поступать. И я бы могла сама поехать в штаб, но это была бы не самая удачная идея. Из уст князя короны Великого Гребня мой ультиматум прозвучит весомее.
За окном пару раз как будто хлопнула ткань и на террасу плавно опустился Аарон, мгновенно втянув мантию.
Я вышла на встречу.
- Простите, что пришлось так поступить.
- Что случилось?
- Я прошу вас передать совету Оплота и странам коалиции, что если они решатся на вторжение в изнанку, я – леди Элизабет М. Солсбери, благословенная дочь Богини, обрушу Рубеж. Это повлечет за собой глобальные землетрясения по всему миру, и они не прекратятся на протяжении нескольких десятков лет, пока Рубеж не восстановится сам.
Глава шестнадцатая
Мне и прежде приходилось исполнять обязанности хозяйки дома, но никогда еще они так меня не тяготили. Тяжело было скрывать, насколько я устала. Должно быть, я еще не полностью восстановилась, да и день сегодня непростой. Хотелось устроиться в мягком старом кресле в гостиной с альбомом и карандашом, и сделать набросок открывающегося со второго этажа вида на океан. Под звук скольжения графитового стержня по бумаге мне всегда лучше думалось. Слишком много событий произошло, слишком стремительно они развиваются, как бы не запутаться, не упустить ту «первую реакцию», о которой говорил Разак, и не наделать ошибок. И понимание того, что всем свойственно ошибаться, не облегчает задачу. Непросто принимать решения, которые могут повлиять на судьбу двух миров.
Мы вернулись в дом, но никто не спешил начинать разговор. Роберт с Ульрихом, потягивая бренди, не сводили с меня внимательных взглядов, а я с невозмутимым видом заваривала чай. Оправдываться мне было не в чем, и хотя сомнения еще остались, я чувствовала, что все сделала правильно. Осталось только убедить в этом Ульриха. Мне не хотелось портить с ним отношения, не хотелось, чтобы он хуже обо мне думал. Мы успели стать с ним друзьями, чего прежде со мной не случалось. Я не хочу его потерять, и готова затронуть неприятную для меня тему.
- Мэри, ты действительно можешь это сделать?
Оставив чай настаиваться, я села на свое место.
- Ты спрашиваешь, не бросаюсь ли я пустыми угрозами, или готова ли я на такой шаг? Да, я могу это сделать, и да, я смогу это сделать.
- Зачем? Я не понимаю. Кто-то обронил пару фраз сгоряча, а ты ставишь такие условия.
- Предполагая, что в штабе не бывает случайных людей, я ошибаюсь?
Он слегка нахмурился и покачал головой.
- Нет, не ошибаюсь. Я знаю, чем в штабе занимается Аарон, догадываюсь, чем может заниматься Итан, и чем можешь там заниматься ты. Форму на тебе я не видела, но все же ты туда вхож, а значит, имеешь отношение к командованию группами специального назначения. В народе вас называют «Надеждой мира», верно?
И хотя я была сосредоточена на разговоре, не смогла не заметить, как усмехнулся Роберт. Он неторопливо открыл бутылку и налил Ульриху больше одной трети бокала.
- Ты заметил, что Аарон не стал со мной спорить? Не из-за своих чувств ко мне, не из-за чувства вины, а потому что он консорт Богини, он сразу понял, почему подобные идеи нужно пресекать в зародыше. Мы поклялись действовать во благо мира.