- Как обрушение Рубежа может быть благом? Это разрушит наш мир.
- Да, многое изменится, большая часть населения погибнет, но это сохранит дыхание жизни нашего мира. Мы не на той стороне, мы не можем раздувать пламя. А если попытаемся это сделать, сами уничтожим наш мир.
Ульрих покачал головой и откинулся на спинку стула:
- Если ты так уверена в своей правоте, почему поручила это Аарону?
- Если я заявлю подобное лично, совет забудет, что я – сильная Отмеченная с уникальным даром. Для них я стану несовершеннолетней особой с подмоченной репутацией.
И Ульриху стало неловко за то, что он вынудил меня в этом признаться. Да еще и при Роберте.
- Прости.
- Ты переживаешь за близких, я все понимаю.
Пристально наблюдавший за нами Роберт в очередной раз усмехнулся.
- Элизабет, будьте добры, налейте нам чай.
Он и раньше предпочитал наблюдать со стороны, если кто-то другой мог задать интересующие его вопросы, так можно больше узнать и скрыть свое отношение к происходящему. Вот и в этот раз он предпочел не принимать участие в разговоре. А мне очень хотелось знать, что он обо всем этом думает.
Или Роберт просто решил дать нам возможность уладить разногласия? Хотя в это верится с трудом, пусть даже благодаря дару Ульриха они и стали хорошими приятелями.
Роберт один пошел провожать Ульриха, видимо что-то еще им нужно было обсудить между собой. А я осталась навести порядок. Уважительную причину отложить уборку на завтра или поручить ее фрау Ватта я не нашла, хотя отчаянно искала. Да, я устала, но все же на Ирменгарде нередко уставала сильнее, а Разак поблажек никогда не давал, да я и не просила. Только вот сложно в таком состоянии, погружаясь в тревожные мысли, не отвлекаться от выполняемой работы. Очень бы не хотелось разбить какой-нибудь предмет из нового сервиза. Мне всегда нравилась асмарская керамика, но у нас она не пользуется спросом – недостаточно изящна, да и роспись не каждому приходится по нраву. А меня все это восхищает, особенно гармоничное сочетание столь ярких красок и этнические орнаменты. В Бизерте и Алессандрии было непросто проходить мимо посудных лавок, и один раз я все же не устояла, купила кружку, из которой по утрам теперь пью чай. И считаю большой удачей, что мне удалось приобрести асмарский сервиз в Оплоте мира.
Я уже заканчивала вытирать посуду насухо, когда вернулся Роберт.
- Чем тебе помочь?
Оглянувшись, я качнула головой:
- Спасибо, не нужно. Немного осталось.
Он подошел ко мне, и хотя остановился очень близко, пока не прикасался.
- Почему ты не носишь кольцо?
- Ношу на цепочке.
Роберт чуть склонился и вдохнул мой запах, затем аккуратно перекинул косу через плечо и медленно провел пальцем от линии роста волос до замочка. У меня перехватило дыхание, и кожа вмиг покрылась мурашками. Его прикосновения были приятными, но я почувствовала себя загнанной в ловушку. И пока пыталась побороть охватывающий меня страх, Роберт расстегнул цепочку и осторожно вытянул кольцо из-за ворота блузки. И дышать становилось все труднее, а сердце стучало все тяжелее и чаще. Забрав у меня полотенце, он развернул меня движением, похожим на танцевальное па, а затем, не отпуская руку, как и в первый раз не говоря ни слова, надел кольцо и слегка сжал пальцы. Захотелось расплакаться от робко разрастающегося чувства облегчения, но меня тревожило не только то, что он решит отказаться от своего намерения. Роберт как будто чего-то ждал, и я подняла взгляд от наших рук, но понять выражение его глаз не смогла. Он наклонился и поцеловал меня, не отпуская руку и поначалу даже не обнимая. Его прикосновения, движения губ были нежными и осторожными, и я отвечала, пытаясь не выдать ту скованность, которую ощущала. Я пыталась себя убедить, что происходящее правильно, но почувствовать охватывающую меня раньше в объятиях Роберта страсть не могла. И не могла не вспоминать утро в храме. А Роберт тем временем крепче сжал меня в объятиях, на пару мгновений в поцелуй прорвалась испытываемая им жажда, а потом он слегка отстранился и провел большим пальцем по влажной щеке. И только после этого я поняла, что плачу. Роберт слегка качнул головой и, как будто заставив себя, меня отпустить, отшатнулся и ушел. Я хотела было его остановить, но не смогла сказать и слова, потом решила догнать, но смогла сделать лишь пару неуверенных шагов и разревелась сильнее, а дождь, шумевший в саду, перешел в ливень.