Не сразу, но мне все же удалось его притянуть, вот только он никак не хотел обвиваться вокруг руки, проникая внутрь. Сдавшись, я позволила чужому свету заполнить руку и без сил опустилась на пол. Эмиль склонился надо мной и я отшатнулась.
- Не прикасайтесь, если не хотите оказаться на месте Ворона.
Отделенный от своего тела, свет пытался проникнуть в меня, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не позволить ему двигаться. Любой прикоснувшийся ко мне окажется более легкой мишенью, и я могу потерять над ним контроль.
- Что вы сделали?
Он столь ретив, потому что отвечает за меня перед Аароном, или это входит в обязанности наставника?
- Забрала то, что убивало Ворона.
Эмиль растерялся, но быстро взял себя в руки:
- Что это и как вы можете от этого избавиться?
Теоретически я могла передать этот свет другому человеку, но делать это не собиралась. Мне не хотелось отвечать Эмилю и я лишь повела плечом.
- Мы можем найти подходящую жертву для этого яда. Какого-нибудь осужденного на казнь, или… - Эмиль перевел взгляд на доктора. – В госпитале есть безнадежные пациенты?
Что же он никак не успокоится?
- Я не буду никого этим заражать. Должен быть другой способ.
- Какой?
- Не знаю еще, вы мешаете мне думать.
- Мэри, вы же знаете, что произойдет, когда этот яд начнет вас убивать.
- Знаю, но до этого у меня еще есть немного времени. Так что я была бы признательна за пару минут тишины.
С трудом поднявшись, я села на стоящий рядом стул, незараженной рукой опираясь на колено. Левой рукой я старалась к себе не прикасаться. Жжение отвлекало, мешая сосредоточиться, да и слабость от эмоционального перенапряжения еще не прошла.
Что происходит с нашим светом, когда мы умираем? В Хамст-мэнор я была под действием проклятия и ничего не помню. И меня не было рядом, когда не стало деда, я была лишь на его похоронах. Ни энергии, ни света я в нем не почувствовала, но какой-то проблеск был, когда все закончилось и мы уже уходили. Можно ли считать этот момент переходом в темноту? Или он наступил раньше? И если верен второй вариант, то у меня только один выход, а на это я пойти не могу.
Я поднялась и направилась к выходу, но споткнулась на ровном месте и Эмиль подхватил меня под правую руку, вызвав новую волну раздражения. С каких пор я стала столь нетерпима к людям? Он мой наставник, он не глуп и мне нужна его помощь. И я позволила Эмилю вывести себя из здания.
Мгновенно найдя взглядом приближающегося Роберта, я бросилась к нему на встречу. Ничего нет предосудительного в том, чтобы обниматься со своим женихом прилюдно. Только нужно быть осторожнее с зараженной рукой и ни на миг не расслабляться.
- Элиза, что происходит?
В его объятьях мне сразу стало легче. А то, с какой легкостью подобная встреча прошла первый раз, вызывало улыбку.
- Ты только не ругай меня, но я тут совершаю одну глупость за другой.
- Отругаю, когда тебе станет лучше. Что с рукой?
- Я вылечила умирающего Ворона, и теперь было бы неплохо выздороветь самой. – Повернувшись к подошедшему Эмилю, я улыбнулась и ему. – Мне нужно в сад Богини. Поможете еще раз?
- Да, но сейчас смогу перенести только вас.
Я взглянула на Роберта, но сказать ничего не успела. Он поцеловал меня, мгновенно вогнав в краску, и передал Эмилю.
- Больше никаких глупостей.
- Не могу ничего обещать.
Я действительно ему подмигнула, прежде чем провалилась с Эмилем в сад Богини?
Надо мной было ясное небо в окружении изумрудной рамки из крон деревьев. Вода заглушала звуки, и журчание родника уже не казалось звонким, а пение птиц – мелодичным. Но мне нравилось, как вода их искажает и усиливает. Как нравилось и это место. Густая трава с редкими снежинками васильков подступала к бортику бассейна, его древние камни местами были покрыты бархатистым мхом, а вода, на удивление, казалась едва прохладной. Она, как и воздействие сада, заглушала пылающий огонь в руке.
Прежде мне не случалось бывать у святого источника, и я была очарована, хотя мне и не хватало ощущения уединенности. Небольшую поляну с чашей бассейна посередине с трех сторон окружали лишь тонкие и изящные стволы деревьев. Плавать обнаженной было немного некомфортно, но это был единственный недостаток этого места в данных обстоятельствах. Если не считать так и нерешенную проблему.