Когда дверь открыли ключом, Хасар вспомнил, что, войдя в квартиру, запер дверь изнутри.
Эту квартиру выделили Хасару в ту пору, когда он вернулся в Ашхабад и стал работать врачом в военном госпитале. Некоторое время после приезда они жили у родителей Дуньи, но после получения своего жилья переехали сюда и стали жить отдельно.
Даже еще не видя ее, Хасар догадался, что пришла Дунья. Представил, как она снимает с себя верхнюю одежду и развешивает ее в прихожей, как переобувается в мягкие домашние тапочки. Но еще до ее появления раздался такой родной голос жены:
– Ой, как вкусно у нас пахнет!
– Ах, ты моя козочка, прискакавшая прямо в логово дива!
Приготовив ужин и заканчивая нарезку любимого салата жены, Хасар, давая Дунье понять, как он соскучился по ней, что готов воспользоваться отсутствием посторонних в доме и оказаться в ее объятьях, встретил ее с теплотой и нежностью, не скрывая своих желаний.
– Уважаемый див, я голодна, как волк! Если ты вознамерился растерзать меня, вначале накорми, а потом делай со мной, что хочешь! – в тон мужу ответила Дунья.
– А то я не знаю, что если я накормлю тебя, а потом съем, ты будешь еще вкуснее!– ответил Хасар.
Дунья понимающе подошла к мужу и положила голову ему на грудь. Таким способом она давала понять, что ей стыдно, и она просит у мужа прощения за то, что предпочла ему ужин.
Как и все туркменские женщины, Дунья считала своим долгом готовить еду, месить тесто, стирать пеленки. Прожив много лет за границей, где жизнь была организована совершенно по-другому, переняв у них и внедрив в свой быт многое, в этом вопросе Дунья по-прежнему оставалась туркменской женщиной. Она всегда получала огромное удовольствие от приготовления пищи, любила кормить мужа и детей. Женщина придерживалась традиций предков и жила по раз и навсегда установленным ими правилам, разделяющим мужские и женские обязанности, при этом она ничуть не сомневалась, что так и должно быть, а значит, будет до конца ее дней.
Всецело подчинив свою жизнь мужу, переезжавшему с одного военного гарнизона в другой, Дунья привыкла обслуживать его и детей. У нее вошло в привычку утром наряжать и провожать мужа на работу, а детей в школу, и с этой же минуты начинать ждать их возвращения домой. Вот и сейчас Дунья была готова принять у мужа кухонную эстафету.
– Ну вот, я пришла, – и она протянула к нему руки, давая понять, что теперь сама займется ужином. Не обращая внимания на возражения Хасара, сообщившего, что ужин уже почти готов, она сняла с него фартук и надела на себя.
– Ты теперь мой руки и иди к столу. Включи телевизор, сегодня будет очередная серия «Рабыни Изауры»…
Дунья не заставила долго себя ждать. Вместе с шипящей сковородой она внесла в комнату и дразнящие запахи вкусной еды. Поставила на стол салат и чал – напиток из верблюжьего молока. Для аппетита наполнила пиалу холодным шипящим чалом и выпила залпом, и лишь после этого приступила к еде. Некоторое время, пока они ели, в комнате стояла тишина. Наевшись от души, Хасар отер рот салфеткой, а потом запил ужин подряд двумя пиалами холодного чала.
Дунья собрала со стола посуду и отнесла ее на кухню, расставляя по местам, спросила о своей матери о внуках:
– Ты в тот дом не заезжал? – она подумала о младшем внуке.
– Нет.
– И я не могла связаться с ними. Как там наш младший котеночек, у него ведь стоматит, может ли он что-то есть?
– Я вчера навещал их. Смазал ему ротик, болячки уже начали подсыхать.
– Замучился бедняжка…
– Завтра выходной. Мы же всегда бываем у них по выходным.
Он сказал это, разделяя растущую тревогу Дуньи о внуке. Хотя Хасар и Дунья жили отдельно от своих детей и внуков, постоянно навещали их и любое свободное время посвящали встречам с ними. Любовь внуков, которым они нарадоваться не могли, гордились ими, как магнитом, тянула к дому, который и без того был им дорог и близок. По возможности они каждую субботу ночевали в том доме. А если поехать не удавалось, они созванивались с родительским домом.
Вымыв посуду и расставив ее по местам, Дунья села рядом с Хасаром на диван, где он лежа смотрел сериал.
– Много прошло?
– Да нет, недавно начался.
Обычно при просмотре интересного фильма зрители прослеживают судьбу его героев, и на какое-то время эта судьба становится их собственной. Дунья почувствовала себя Изаурой, а Хасару было приятно думать, что он – тот самый юноша, которого она любит.