— У меня проблема, Яна, — выпалила я с места в карьер. — Нужен душ, ванная, что угодно, только очень срочно.
— Жди меня через пять минут у восточного выхода со стадиона, — ответила Яна, не задавая лишних вопросов.
Когда она минут через семь подбежала туда, я просто выставила Пашу вперед и сказала: "Вот!".
— Ну, вы даете, — воскликнула Яна, изумленно вскинув брови, и, вынув из кармана связку ключей, быстро повела нас сперва к центральной аллее, потом к столовой, а после и вовсе — за нее.
— Оставляете девушку без такого шоу, — притворно жаловалась она, отпирая дверь в свой маленький одноместный домик, — видела, как выступает детдом.
Я кивнула, хотя на самом деле не видела ничего.
Внутри было очень чистенько и аккуратно. По одну сторону стояла кровать, чуть утопленная в проем меж двумя шкафами, со стеллажами, нависающими над ней, с другой стороны глядел в единственное здесь окно письменный стол. Дальше виднелась крохотная кухонька, вмещавшая лишь разделочный столик и варочную панель, а рядом с ней располагалась дверь в санузел.
— Раздевайся, залезай, — пригласила Яна, указывая на белую дверь в дальнем конце комнаты, — чаю будешь, Тань?
— Да, — ответила я, вздыхая, наконец, с облегчением.
Пашка скинул уже весь свой овощной костюм, кроссовки, и, оставшись в одних плавках, прошлепал босыми ногами по полу. Открылась и закрылась дверь, бросив на стену холодный свет лампы. "Спасибо!" буркнул он, переступая порог.
— Садись, — пригласила Яна, указывая на кровать.
Это была точно такая же кровать, как и у меня. Я присела, оглядываясь внимательней. Просмотрела названия сложенных у изголовья книг. Очевидно Яна училась где-то по экономической специальности. Может быть или даже наверняка — дистанционно.
Яна включила варочную панель, поставила сверху наполовину пустой стеклянный чайник, а рядом, второй, маленький, с заваркой. Вынула, и на оставшемся небольшом участке разместила по ломтику тостерного хлеба.
Греющаяся заварка распространила по комнате сладкий земляничный запах. Пока Яна доставала тарелку и отрезала тонкими ломтиками сыр, тосты поджарились. Она перевернула их, положив сыр на уже прогревшуюся сторону, чтобы тот подплавился немного, и принялась разливать чай в точно такие же, стеклянные чашки.
Уже через минуту все было готово.
Яна, подвинув к кровати стул от письменного стола, переставила тарелку и кружки на него.
— Спасибо, — сказала я, беря в руки горячую чашку. Оказалось, руки у меня замерзли, как это случалось всякий раз, когда я нервничала. — Спасибо и за чай, и особенно за душ.
— Да ну, брось, — отмахнулась Яна, беря тост, — скажи лучше, кто этого охламона так разукрасил?
— Сам, — ответила я, делая глоток. Ароматизаторы в чае были, конечно же, синтетические, однако сам он отличался необычным, но приятным привкусом. — Что за чай? — спросила я, беря второй тост.
— Местный, — ответила Яна, — в предгорьях выращивают. И добавила, тоже делая глоток, — ума нет, считай калека, — имея в виду, очевидно, Пашу.
— Да ладно, — я расслабилась, и ситуация уже казалась мне действительно забавной, — ему всего тринадцать лет.
— Мне в тринадцать лет никогда бы не пришло в голову вымазать голову в краске, — категорично заявила Яна.
Я глянула на нее искоса и невольно рассмеялась, представив себе, как бы это могло быть. Яна, не выдержав, тоже прыснула. Дверь в санузел распахнулась, и на пороге появился Паша.
— Готов, — сказал он, вытирая полотенцем бледно-зеленую голову. На полотенце оставались грязные разводы. Задохнувшись от ужаса, Яна обожглась чаем, и поспешила быстро поставить чашку обратно на стул.
— Господи, Паша! Ты себя в зеркало видел?
— Оно запотело, — ответил Паша, рассматривая полотенце в своих руках.
— О, боже, — вскочив, я принялась разуваться.
Скинула джинсы, оставшись в топике и плавках и, развернув Пашу, толкнула его назад, закрывая за собой дверь. Внутри санузел был совсем тесным. В одном углу красовался унитаз, в другом — душевая кабинка, в третьем — крошечный умывальник с маленьким запотевшим зеркальцем над ним.
— Залезай, — дождавшись, пока Паша залезет в душевую, я забралась следом и закрыла раздвижную дверцу.
На многоярусной угловой полке было столько разнообразных флаконов и тюбиков, что я не сразу нашла нужный. Открыв, наконец, воду, и отрегулировав температуру, выдавила шампунь на ладонь и перевела взгляд на Пашу.