Положив ладони на рычаги, Сотник сидел на круглом, обшитом дерматином сиденье. Тракторист Пыхов в красной майке стоял рядом, не спуская глаз с напарника, следил за каждым движеньем его руки.
— Здравствуй, Ваня-а! — закричала Марфенька.
Сотник даже ухом не повел.
— Вон как фасонит, видала?
Марфенька серьезно и сосредоточенно смотрела на приближающийся трактор. Трактористы вскоре подъехали к тому месту, где стояли Марфенька и Ванята. Пыхов заглушил мотор, спрыгнул на землю и сказал напарнику:
— Иди с ребятами поговори… Я масло проверю.
С грохотом откинул железный ребристый капот и стал копаться в моторе.
Сотник подошел к Марфеньке и Ваняте.
— Здравствуй, Ваня! — сказала Марфенька. — Я кричу-кричу… аж охрипла. Я к тебе вчера приходила, а тебя дома не было. Ты тут до ночи вкалываешь?
— Ничего не до ночи! Полсмены только.
Сотник вытер лицо рукой. На щеке густо отпечаталась черная маслянистая полоса. Он стал сразу каким-то смешным и задиристым.
Пыхов с грохотом опустил капот, обернулся к напарнику, сказал:
— Садись, что ли? Поедем…
Сотник торопливо пошел к трактору. Сел на обитое дерматином сиденье, положил руки на рычаги.
— Ну, а вы чего стоите? — спросил Пыхов. — Специального приглашения ждете? Садитесь, коли так…
Марфенька с Ванятой ринулись к трактору. Марфенька стала справа от Сотника, а Ванята — слева. Больше на тракторе места не было. Сотник смотрел из-за плеча на Пыхова. В глазах его слились воедино и удивленье и просьба.
А Пыхов между тем поднял руку и, будто бы все у него было заранее намечено, врастяжку прокричал:
— Трога-ай, тракторист! Смотри — осторожней там! Смотри-и мне!
Сотник рванул рычаги на себя. Трактор взревел, качнулся и пошел по полю. Марфенька и Ванята стояли по бокам, и казалось им, что это не Сотник, а сами они сидят за рычагами, ведут по полю тяжелый, гремящий гусеницами трактор.
Ваня сделал полный круг и остановил трактор на том самом месте, где сидел на земле и курил неторопливыми затяжками Пыхов.
— Слезайте! — подымаясь, сказал он пассажирам. — Покатались — и хватит…
Марфенька и Ванята слезли с трактора. Пыхов сел за рычаги, а Сотник стал сбоку. И трактор снова пошел по полю.
В овраге
Ванята и Марфенька шли вдвоем. Справа и слева, насколько хватало глаз, расстилались поля. Хлеб уже почти весь убрали. Только кое-где мелькали гривы нескошенной пшеницы. Еще день-два — и жатве конец. И тогда ударит в колхозном клубе барабан, запоют трубы, начнется веселый летний праздник — дожинки.
Марфенька тоже выступит на празднике. Расскажет, как они работали, помогали колхозникам убирать урожай и вообще, как думают теперь жить.
Ванята выждал удобную минутку и, будто между прочим, спросил:
— Ты не боишься выступать?
Марфенька замедлила шаг.
— Не, я уже не боюсь, — сказала она. — Я все продумала. Концовки только нет. И так думала, и так, а она не получается…
— Ерунда, — сказал Ванята. — Скажи что-нибудь — и все. Главное, чтоб в середине хорошо было. А концовка — пустяк. Гриша Пыхов запросто придумал. Знаешь, как получилось?
В глазах Марфеньки блеснул хитрый огонек.
— Не, — сказала она. — Про лягушек и червей нельзя. Это у мальчишек наших такая клятва. Это Пыхов Ким придумал.
— А Ким болтал — Гриша.
— Не, он врет. Это Ким. Я сама придумаю, а то смеяться будут.
Тропа опустилась с холма и вошла, будто в речку, в глубокий овраг. На крутых откосах его торчали серые камни, бежали вверх кусты колючей боярки. Овраг петлял по степи и заканчивался где-то возле молочных ферм.
Марфенька и Ванята шли по дну оврага. Было тут после вчерашнего дождя сыро и душно. Без устали трещали, выпрыгивали из-под ног серые с красными подкрылками кузнечики. Где-то в стороне, а где — не поймешь, — звенел ручеек. Марфенька остановилась, склонив голову, начала слушать.
— Вон где! — оказала она. — Пошли!
Они свернули с тропки и увидели: струйка воды прыгала с камешка на камешек, растекалась по траве жидким прозрачным стеклом. Рядом на ветке шиповника сидела зеленоватая белощекая синица. Она только что нашла ручеек, хотела напиться и теперь недовольно поглядывала на гостей круглым черным глазом.
Вода была холодная и чуть-чуть отдавала полынной горчинкой.
С трудом выбрались они из оврага. Солнце заливало степь ярким слепящим светом. В синем высоком небе, будто белый поплавок, плыл самолет.
Они разыскали среди жнивья тропку и пошли домой. Теперь до деревни было рукой подать. Марфенька с любопытством поглядывала на Ваняту и улыбалась.