Лэнс вышел из закоулков на яркий осенний свет главной площади с изумрудной травой, цветниками и фонтанами и направился к отелю «Гранд Моренбург», роскошный фасад которого возвышался над округой. Тут в кармане завибрировал телефон. Звонок был от его давнего и, можно сказать, многострадального дворецкого.
— Какие-то проблемы, Джордж?
Большую часть времени его дела шли гладко, доверенные сотрудники точно знали, что ему нужно, и беспрекословно выполняли его пожелания.
— Сэр, у семьи Сноу есть задолженность по аренде. Ваш агент говорит о выселении. Я думал, вы захотите это знать.
Лэнс прошел в фойе отеля через стеклянные двери, которые открыл перед ним швейцар в перчатках.
— Мистеру Сноу снова нездоровится?
Эта семья уже много поколений жила в деревне, они были гордыми людьми, которые не просили о помощи, даже когда нуждались в ней.
— Да, сэр. Он в больнице.
— Семье нужно снизить арендную плату, а не выселять. Убедитесь, что мои пожелания выражены ясно. Если агенту это не нравится, осторожно наведите справки о поиске нового.
— Конечно. Вы завтра возвращаетесь в Лондон?
— Да. Меня здесь ничто не держит.
Лэнс повесил трубку. Отель не изменился с тех пор, как он впервые вошел в него подростком. Все тот же сияющий мрамор с золотыми прожилками и массивные урны с цветами в фойе — тихая роскошь окутывала каждого, кто был достаточно привилегирован, чтобы попасть сюда. Время здесь остановилось, как и в большей части страны.
Он направился к лифтам. Еще один день, и он исчезнет. Оставив Рэйфа его богатству и власти, а Сару Конрад в целости и сохранности.
Возле лифтов Лэнс заметил тень, притаившуюся за одной из пышных пальм в горшках, стратегически расставленных по периметру вестибюля, создавая иллюзию оазиса. Маленькая фигурка, вся в черном. Золотистые кудри выбились из-под черной шляпы, низко надвинутой на лицо… Его сердце учащенно забилось, а ноги понесли к пальмам быстрее, чем обычно.
— Сара?
Она резко обернулась — ее лицо было бледным, а глаза широко раскрыты — и пошатнулась. Лэнс схватил ее за локоть, чтобы поддержать.
— Что вы здесь делаете?
Она вся сжалась и отступила к стене.
— Мне… мне нужно поговорить с вами.
Он все время получал предложения, причем не только деловые, от самоуверенных людей, таких же измученных и голодных, как он сам. Они всегда чего-то искали. Сара была не такой, но в глубине души он одновременно надеялся и боялся, что то, чего она хотела, было таким же грязным, как его мысли.
Что она хотела его.
— Конечно. — Он указал на французские двери, которые вели во всемирно известное кафе. — Мы можем пойти в…
— Нет!
Он не думал, что она способна побледнеть еще сильнее, но ей это удалось. Одной рукой Сара прижимала к себе огромную сумку, другая была сжата в кулак.
— Наедине. Пожалуйста.
Он увидел страх в ее бледно-голубых глазах. Натянутая улыбка предназначалась не ему, а всему миру. В этом месте негде было поговорить наедине, а то, что она пряталась за растением, означало, что она не хочет, чтобы ее видели. На самом деле был только один вариант. Даже если это вызвало пульсацию в его теле, которую он отчаянно пытался игнорировать.
— Мы можем подняться в мой номер.
Сара поникла, затем выпрямилась и направилась к лифтам. Лэнс подвел ее к тому, что был чуть в стороне. Блестящие золотые двери с шелестом открылись, и они вошли внутрь.
— Президентский люкс? — спросила она мягким и мелодичным голосом.
— Он всегда зарезервирован для нашей семьи, когда мы сюда приезжаем. — Одно из преимуществ дружбы с покойным королем.
— А вы часто приезжаете?
— Нет. — И Лэнс подозревал, что станет наведываться сюда еще реже.
Лифт бесшумно поднялся на верхний этаж. В холле Лэнс вставил карточку-ключ в замок глянцевой белой двери и жестом пригласил Сару внутрь.
Она прошла через прихожую с роскошной вазой с цветами к венецианским окнам, выходящим на старый город и озеро Моренбург с задумчивыми Альпами вдали.
— Вы что-нибудь хотите? Может, кофе?
Сара покачала головой, затем повернулась спиной к городу, подошла к дивану и опустилась на него. Сняла сумку с плеча и с глухим стуком уронила на ковер. Лэнс хотел пойти к ней, притянуть к себе, но продолжал стоять за креслом, вцепившись пальцами в спинку.
— О чем вы хотите поговорить? — Он старался казаться хладнокровным, бесстрастным.
— О скандале, — выпалила она с придыханием. — Вы сказали, что можете его устроить.
Эти слова пронзили Лэнса как лезвие. Конечно, она хотела не его. Любой мог устроить ей скандал. Лэнс сел в кресло справа от нее, у кофейного столика. Он был готов на многое, но ненавидел, когда его использовали, скрывая, чего на самом деле от него хотят. Он всегда требовал честности.