Он не хотел, чтобы она почувствовала, что он не может контролировать себя. Лэнс наклонился и осторожно положил ее на кровать рядом с собой. Ее золотистые волосы рассыпались по темным простыням, бледно сияя в тусклом свете.
— Тебе нужно идти спать. И видеть сны о твоей семье, страдающей за свои грехи.
Лэнс стоял перед выбором. Сделать то, что было правильно, или то, чего он жаждал. Проблема заключалась в том, что он вращался в кругу таких же гедонистов, которые знали, чего хотят, и брали это не задумываясь, потому что все вокруг хотели одного и того же. И все-таки на нем лежала большая ответственность. Не важно, чего он хотел, его задача сейчас заключалась в том, чтобы защитить эту женщину.
Закутанная в свой мягкий пушистый халат, Сара выглядела слишком невинно. Она облизнула губы, подняла руки над головой и выгнулась, как кошка, греющаяся в лучах его благоговейного взгляда. Почти приглашая прикоснуться к себе. Чего бы он только не дал, чтобы погладить ее, заставить снова замурлыкать. Затем ее губы приоткрылись, а голос превратился в хриплый шепот.
— Что, если я хочу остаться?
Глава 7
Лэнс изменился, когда она произнесла эти слова.
Он застыл, как будто был сделан изо льда. Когда он уложил Сару на кровать рядом с собой, она на что-то надеялась — может быть, на еще один обжигающий поцелуй? Но снова оказаться в объятиях Лэнса? Жар его прикосновения, его сила… То, что она испытала сегодня, заставило ее забыть обо всем. Не было ни боли, ни ожиданий, и ей хотелось снова и снова переживать эти волшебные моменты с ним. Они оба взрослые люди, почему они не могут себе это позволить? Однако Лэнс даже не пытался прикоснуться к ней снова.
Простыня соскользнула на его узкие бедра, мягкий свет прикроватной лампы подчеркивал игру теней на его скульптурном торсе. Тело, по которому она хотела водить кончиками пальцев, пока они оба не растворятся в блаженстве. Но Лэнс только смотрел на нее сверху вниз, его зрачки были темными и невыразительными. И к Саре пришло осознание. Он не хотел ее. Не особо. Прямо как Фердинанд. Вот почему он ничего не сделал, несмотря на ее приглашение.
Сара покрепче запахнула свой халат. Не было смысла выставлять себя дурой дважды за день.
— Хорошо. Я поняла.
Она сейчас уйдет. Они никогда больше не заговорят об этом. Она вернется в свою комнату, свернется калачиком в постели и умрет от позора. Она заставила себя сесть.
— Сара.
Лэнс протянул руку и коснулся ее щеки. Она остановилась, легла обратно. На его челюсти пульсировал крошечный мускул.
— Будь уверена в том, о чем ты меня просишь.
Она сглотнула. Несколько слов, и пути назад не будет.
— Я уверена.
Уголок его рта слегка приподнялся.
— Я говорю не о сне.
— Я тоже.
— Хорошо, — прошептал он, и его губы нежно скользнули по ее губам.
Когда он отстранился, она поднялась ему навстречу.
— Терпение. У нас впереди целая ночь, и я намерен использовать каждую ее секунду, чтобы заставить тебя кричать мое имя. Громко и неоднократно.
Она задрожала при мысли о целой ночи в его постели, в его объятиях. Лэнс развязал пояс ее халата и распахнул мягкую ткань. На Саре были практичные пижамные шорты и топ, а не соблазнительный комплект — потому что все прозрачное ночное белье, которое ей подарили, не годилось для сна, а только для позирования. Тогда она не видела в этом смысла, но теперь поняла.
Глядя на нее с нескрываемым голодом, Лэнс протянул палец, чтобы обвести сосок, проступающий через мягкую ткань ее топа. Она закрыла глаза и выгнулась назад, прижимаясь к его горячей ладони.
— Такая отзывчивая, — пробормотал он. — Как подарок, который я должен развернуть.
Стянув с Сары халат одной рукой, он принялся поглаживать ее по спине, забрался к ней в шорты и обхватил за ягодицу, притягивая к себе. Ее ладони блуждали по его мускулистому торсу, жесткие волосы щекотали кончики ее пальцев. Свободной рукой он ущипнул ее за сосок и покрутил его между пальцами. Сара задохнулась, выгибаясь к нему.
— Тебе это нравится. Но я могу предложить больше.
Лэнс сделал это снова, и она застонала, внизу живота и между бедрами разлилось приятное тепло. Его губы опустились к ее губам, и Сара, раскрывшись, растворилась в поцелуе. Не жестком и требовательном, а нежном и ласковом, как будто он медленно вел ее к обещанному удовольствию. Забота, которую он проявил, надломила что-то внутри Сары, эмоции хлынули на нее, как лава из жерла вулкана. Лэнс начал отстраняться, и она потянулась за поцелуем, не желая, чтобы он видел, что с ней творится.