— Я польщен тем, что ты принимаешь меня у себя дома.
Она заколебалась, когда они поднялись по узкой лестнице, словно собиралась что-то сказать, но передумала. Затем открыла дверь в красивый просторный лофт. Все пространство было светлым и ярким, с разношерстными коврами на полу и антикварными вещами, которые она явно нашла на местных рынках.
— Ты же не какой-то злодей из страшной сказки, — сказала она.
— Здесь я позволю себе не согласиться.
— И в этом вся проблема.
Сара стояла перед окнами с видом на город и парящие Альпы, каждое ее движение казалось вымученным и неестественным. Это его вина, это он превратил красивую открытую женщину, чья жизнь должна быть наполнена радостью, в замкнутого и надломленного человека. Из всех грехов, что ему нужно искупить, этот был самым серьезным. Правда заключалась в том, что он любил ее каждой клеточкой своего тела. Его сердце, которое он считал иссохшим, холодным и мертвым, снова билось, потому что она вернула его к жизни.
— Ты спасла меня, Сара. Несмотря на то, что я всю жизнь отмахивался от любой формы спасения. Особенно после Виктории.
В лофте было тепло. Сара скинула пальто и, подойдя к креслу, набросила его на спинку.
— Как она?
— Кажется, ей лучше.
Потребовалось шесть недель борьбы, чтобы получить возможность увидеться с Вик в клинике. Лэнс отправился туда, чтобы сказать ей, что ее животные в безопасности, и сообщить новость о его расторгнутой помолвке с Сарой. Что касается ее реакции…
Меня тошнит от того, что люди страдают из-за меня и винят себя.
Виктория еще много чего сказала, что он дурак, который упустил шанс на любовь, и что она не будет нести ответственность за его несчастливое будущее. Вик все время обнимала его, как теплая любящая молодая женщина, которой она когда-то была.
Тогда Лэнс осознал, что не дал Виктории возможность помочь самой себе, пытаясь все исправить, а не поддерживая ее решения — хорошие или плохие. Возможно, однажды она расскажет ему, чем ее шантажирует муж. Возможно, нет. На данный момент он сделал все, что мог, чтобы убедиться, что она в безопасности, что у нее есть варианты. Ей не нужна была его вина. В чем Вик нуждалась, так это в его любви и абсолютной поддержке, потому что его чувство вины травмировало ее.
— Я рада за тебя и за нее.
Лэнс покачал головой.
— Все это время я корил себя, что не сумел спасти ее. Чувство вины каждый день управляло моими действиями. А потом ты вошла в мою жизнь, и я понял, что должен спасти тебя, иначе никогда себя не прощу. И все же я боялся, что снова потерплю неудачу и подведу еще одного человека, который стал мне очень важен.
Глаза Сары расширились.
— Не думаю, что спасать нужно было меня.
Она была права во всем.
— Ты и моя сестра — одни из самых мудрых женщин, которых я знаю. А я дурак.
Сара снова повернулась к окну, ее плечи вздымались и опускались.
— Что тебе нужно, Лэнс?
Он провел руками по волосам.
— Я пытаюсь загладить свою вину. Еще один дурак заставил тебя усомниться в том, что ты можешь быть королевой, и все же ты королева, потому что владеешь моим сердцем. И всегда будешь.
Она не могла смотреть на него, и не стала бы. Иначе, скорее всего, бросилась бы в его объятия.
Время и слезы научили Сару многому. Ценить себя, знать свою силу и то, что она заслуживает любви. Покидая Астилл-Холл, она пообещала себе, что будет смотреть только вперед, и теперь ей нужно было избавиться от прошлого, чтобы убедиться, что она сможет построить будущее, о котором мечтала.
— Ты сказал, это был всего лишь секс.
Долгий выдох прошипел в нарастающей между ними тишине.
— Для человека, который гордился тем, что говорит жестокую правду, я солгал самым ужасным образом. Когда мы были вместе, ты завладела моим сердцем. Я никогда не испытывал ничего подобного. Это был не секс, это была такая сильная связь, что она поглотила меня. Я боялся, что не смогу защитить тебя. Что, в конце концов, причиню тебе боль, и все равно это сделал. За что не могу себя простить.
— Из всего, что ты сказал, это ранило меня сильнее всего. — Сара прикусила нижнюю губу.
— Я должен был сказать, что люблю тебя, Сара. Я заставил тебя уйти, и моя жизнь стала серой.
По ее позвоночнику пробежало приятное тепло. Тепло от близости его тела, стоявшего у нее за спиной. Она закрыла глаза от удовольствия и, качнувшись назад, наткнулась на твердый торс. Она не могла отойти, только не сейчас. Сара прислонилась к нему, и Лэнс обнял ее, крепко прижав к себе.
— Скажи что-нибудь, пожалуйста. — Голос Лэнса был низким и нежным.