На лице Малини появилась напряженность, когда она очень грациозно отошла и села за свой письменный стол, спиной к Прие.
"Спасибо, - сказала Малини, - что пришли поговорить со мной. Зная, что я чувствую, это было очень мило с твоей стороны". Она слегка склонила голову, обнажив затылок, когда перебрасывала косу через плечо. "И спасибо тебе тоже, за... все. За то время, что мы провели вместе. Я не забуду своего обещания тебе".
Прия сглотнула. Ее горло сжалось. Глаза щипало.
"Мы не закончили друг с другом, Малини", - сказала она. "Это еще не конец".
"Конечно, это конец, Прия. Ты сама это сказала. Теперь у нас разные пути. Разве не в этом заключается конец?"
Быть лишь частью истории Малини, а она, в свою очередь, частью истории Прии... нет. Это было неправильно, очень неправильно. Не может быть так просто стереть то, что они чувствовали друг к другу - чудо и надежду.
"Малини", - сказала Прия. "Малини. Я..." Она сглотнула. "Ты увидишь меня снова. Я знаю это. Неважно, куда ты идешь или что делаешь, в конце концов, я найду тебя, потому что ты заберешь с собой частичку моего сердца. Ты вырезала его, в конце концов".
Малини рывком поднялась на ноги. Она подошла к Прие. Она коснулась их лбами друг друга, отчего пульс у Прии заколотился. От нее пахло чистой кожей и жасмином, и она была слишком близко, слишком близко, чтобы Прия могла видеть ее ясно. Все, что могла видеть Прия, - это тень от темных волос. Мерцание масляной лампы, отбрасывающее тени на щеку Малини. Сжатые челюсти Малини. Ее влажные ресницы.
"Хотя бы поцелуй меня на прощание", - прошептала Прия. "Хотя бы сделай это".
Малини взяла ее лицо в руки и поцеловала. Малини взяла ее губы между зубами, успокоила их жжение нежностью своего языка и поцеловала ее глубже. Прия, ее кровь пела, обхватила ладонью затылок Малини, теплую, шелковистую кожу, провела большим пальцем по пушистым, слабым прядям волос на затылке и тусклому серебру старого шрама и притянула Малини ближе еще раз, и еще. Это был пышный поцелуй, кусачий поцелуй. Это было прощание, и от этого сердце Прии болело.
"Я могу заставить тебя остаться", - прошептала Малини, отстраняясь, ее дыхание стало нетвердым, а в глазах появился дикий взгляд. "Я могу убедить тебя. В прошлом я убедила стольких людей сделать то, что я хочу. Если я могу склонить кого-то к измене, то, конечно, я смогу убедить тебя остаться на моей стороне". Она оперлась на руку Прии. "В конце концов, ты хочешь этого. Ты не хочешь покидать меня. Тебя бы здесь не было, если бы ты действительно хотела меня бросить".
В ее словах было желание, но и страх тоже. Прия знала. Это был тот самый страх, который Малини признала, когда говорила о том, как она почти всадила нож в сердце Прии. Это был страх перед самой собой.
"Ты не сможешь убедить меня", - сказала ей Прия. "Не сможешь обмануть меня. Я абсолютно уверена в этом. У меня есть цель и задача, и даже ты не сможешь заставить меня отказаться от них. Я обещаю, Малини". Она снова поцеловала ее - легким движением губ по щеке Малини. "Я обещаю".
Малини выдохнула.
"Хорошо", - сказала она. "Это хорошо". И затем она повернула голову, встретив рот Прии своим, еще раз коснувшись их губ, прежде чем отступить. Отступила и отвернулась.
"Тебе пора идти, если ты хочешь уйти, пока не рассвело. Иди сейчас, Прия".
Прия посмотрела на Малини. На ее спину, на запрещающую линию.
"Я обещаю тебе, что приду", - сказала ей Прия. "Я знаю, что ты не очень-то думаешь о пророчествах. Или предзнаменования, или судьбу, или что-то в этом роде. Но однажды я приду и найду тебя. К тому времени, я думаю, ты уже давно забудешь меня. Может быть, я смогу ходить только по краю махала, в котором ты живешь, но пока... пока ты хочешь, я буду приходить. Если ты захочешь, чтобы я нашла тебя, я приду".
Прия не знала, что сказать.
Как только я увидела тебя, я почувствовала притяжение. Ты - это чувство падения, приливные воды, то, как живое существо всегда поворачивается в поисках света. Дело не в том, что я считаю тебя хорошей или доброй, и даже не в том, что я люблю тебя. Просто, как только я увидел тебя, я понял, что буду искать тебя. Так же, как я искала воды бессмертия. Так же, как я искала своего брата. Так же, как я ищу все вещи - без мыслей, с одним лишь желанием".
Прия повторила: "Если хочешь".
"Ты всегда будешь желанным гостем", - резко сказала Малини, как будто слова были вырваны из нее. "Когда ты придешь и найдешь меня - ты будешь желанной гостьей. А теперь, Прия. Пожалуйста".
Прия сглотнула. "До свидания, Малини", - сказала она.
МАЛИНИ
Малини ждала, пока не убедилась, что Прия уже давно ушла. Она ждала часами, в странном свете пути искателя, сидя за письменным столом, без пера в руках. Затем она поднялась на ноги и вышла из палатки, чтобы узнать о местонахождении командира Дживана.
Как она и ожидала, вскоре ей сообщили, что командир Дживан и его люди некоторое время назад вернулись к свите Бхумики. Когда один из отряда Рао отправился на их поиски, осторожно приближаясь с фонарем над головой, чтобы обозначить свое присутствие, он не обнаружил никаких признаков лагеря.
"Ахираньи исчезли", - сказал Рао. "Ушли, насколько можно судить, по собственной воле".
Рао принес ей еду. Чистую, простую еду, принесенную из монастыря: маринованные овощи, перебродившие бобы, роти, приготовленные на костре. Она ела, не чувствуя вкуса. Она думала - надеялась, что Адитья придет к ней с вопросами. Но его нежелание смириться со своей судьбой, видимо, распространялось даже на это. Вместо него в палатке стоял Рао, сцепив руки за спиной, и внимательно смотрел на нее.
"Я сказала им уходить", - сказала Малини.
Неправда. Это, конечно, не имело значения. И правда, и ложь были инструментами, которые использовались в случае крайней необходимости. И она дала Прие клятву, которую собиралась сдержать.
"Они могли бы быть полезными", - заметил Рао.
"Большинство из них не были полезными", - прямо сказала Малини.
Глаза Рао слегка сузились. Канни. "Тот, кто спас тебя..."
Малини покачала головой. "Я у них в долгу", - сказала она. "Они спасли меня от тюрьмы и сохранили мне жизнь. Если они решили вернуться, чтобы защищать свой народ, я не могу их упрекать. Я могу быть только благодарна".
"Адитья сказал мне, что ты дала им обещание".
"Дала", - сказала Малини. "И я прослежу, чтобы оно было выполнено".
Рао долго смотрел на нее. "Малини", - сказал он. Поколебался.
"Да?"
Он опустил взгляд. "Ничего. Лагерь собирается. Может, мужчины организуют тебе паланкин?"
Она покачала головой.