"Мы готовы", - сказал один из повстанцев вскоре после этого. Люди с проклятиями стояли кругом вокруг них. Ашок лежал рядом с ними, завернутый в шаль, а Падма возилась в своем одеяле рядом с ним.
Прия встретилась взглядом с Бхумикой. Бхумика кивнула.
Медленный, общий выдох, и земля вокруг них расцвела острыми цветами, буйными пурпурными и горькими желтыми. Повстанцы вздохнули вместе с ними, делясь силой.
Цветы начали подниматься по ногам повстанцев. Бхумика смотрела вниз и видела, как они вьются вокруг ее собственных лодыжек. Они двигались по ней, как новая плоть.
Город был разрушен: здания горели и тлели, те немногие, что стояли, были закрыты и заколочены. Вдалеке двигались фигуры, группы мужчин с топорами или булавами, с лицами, затянутыми в ткань. Но они не приближались ни к повстанцам, ни к жителям махала.
Даже издалека были видны листья и цветы, растущие из их кожи. Они выглядели как толпа больных гнилью, бредущих с широко раскрытыми глазами по городу, в котором для них не было места. Их обходили стороной.
Бхумика прижала Падму, которая, к счастью, спала, к себе, когда они пересекали Хиранапрастху, и посмотрела на махал. Его внешние стены были разбиты вдребезги - мятежники разбили камень лозой и сдвинули фундамент, раздвигая землю и корни своей проклятой силой. Но когда Бхумика пригляделась, она увидела свет, мерцающий из глубины махала.
На стенах стояла женщина, в ее луке была зажата стрела.
Бхумика вышла вперед с высоко поднятой головой. Когда женщина на стенах увидела ее, она опустила лук. И закричала. И с облегчением Бхумика поняла, что ее народ все-таки удержал розовый дворец.
"Шипы уберегли от худшего", - ворчливо сказала служанка Гаури. Она шла с явной болью, но в ней чувствовалась сталь, которая говорила Бхумике, что она хорошо держалась после отъезда Бхумики. "Они порочны, миледи. Мы были рады им".
Горстка измученных солдат из Париджати и Ахираньи, вооруженные служанки, сироты - вот кто удерживал махал после отъезда Бхумики.
Слуги с беспокойством смотрели на мятежников, но ничего не говорили. Радовало хотя бы то, что у мятежников хватило здравого смысла не надевать маски. Но Бхумика не хотела испытывать на прочность ни своих слуг, ставших солдатами, ни хрупкое, непрочное перемирие, установившееся между ее свитой и свитой Ашока. Она знала, что для того, чтобы разрушить его, потребуется совсем немного.
"Возьми ее, - сказала она, повернувшись к Дживану и передавая ему спящую дочь. "Если я не вернусь, ей понадобится кормилица. Поговори со служанками. Они все устроят".
Он уставился на нее, пораженный.
"Я должна пойти в Хирану", - сказала она. "Я должна набраться сил, необходимых нам, чтобы сохранить эту страну".
Он выглядел так, словно ему было трудно подобрать слова.
"Говори", - сказала она ему.
"У нее никого не будет", - сказал он наконец. "Моя госпожа".
"Если я умру, то она будет ничьим ребенком", - сказала Бхумика. "И это было бы правильно, я полагаю. Когда-то это была моя судьба, и я отказалась от нее". Но она прикоснулась своим лицом к лицу Падмы, вдохнула ее и поцеловала в лоб, прежде чем выпрямиться.
Дживан склонил перед ней голову. И больше ничего не сказал, когда она уходила, его руки нежно обхватили маленький сверток.
Вместе они начали путь к Хиране. Повстанцы. Ее братья и сестры. Прия, выражение лица решительное. Ашок, в полубессознательном состоянии, кровь текла у него из носа.
"Обопрись на меня", - сказала Прия.
Ашок покачал головой, обессиленный.
"Я могу нести тебя", - сказала Прия, взяв его за руку.
РАО
Если бы пошел дождь, план провалился бы.
Вода в туннеле под лаковыми садами вздулась, и водоем поднялся до груди тех, кто первым спустился в темноту. Несмотря на то, что Малини была высокой женщиной, Рао опасался, что она не сможет устоять на ногах.
Но она все равно опустилась вниз. Он коснулся ее подбородка.
Воины, шедшие впереди, держали над собой оружие, обмотанное мешковиной, чтобы защитить его от воды. Вода была затхлой и вонючей, и Рао пришлось сдержать позыв к рвоте.
Будь благодарен, сказал он себе, что недавно не было дождя. Будь благодарен, что мы здесь не тонем.
Будь благодарен, что вообще есть выход.
Он напрягся и двинулся вперед в темноте.
Они оставили мужчин и женщин в лаковых садах. Им пришлось это сделать. "Если сюда придут солдаты, они увидят, что здесь пусто", - сказал владыка дварали. "Поэтому я оставлю мальчика или двух, и прошу остальных мужчин сделать то же самое".
Остальные принцы и владыки согласились и сделали это. А Рао не смотрел на Малини. Да ему и не нужно было. Он знал, как тщательно она плетет свои сети. Ее молчание, когда говорили мужчины, не значило ровным счетом ничего.
Жрецы безымянных решили остаться. "Это наше место, место нашего служения и долга", - спокойно сказал один из мужчин, стоя на коленях в роще лаковых деревьев под жемчужным блеском их листьев и прозрачным, мерцающим маслом их коры. "Безымянные решат, что с нами будет дальше".
"Скорее всего, из этого ничего не выйдет", - сурово ответил Махеш, владыка Париджати, который с самого начала был предан Адитье. "Но мы благодарны тебе за твою храбрость".
"Это не храбрость", - пробормотал Адитья Рао позже, когда мужчины собирали свое снаряжение и оружие, а Малини наблюдала за ними из тени монастырской веранды, прикрыв лицо паллу. "Это просто наше призвание. Принятие ветров судьбы".
"Я думаю, что принятие своей судьбы может быть мужественным", - сказал в ответ Рао, думая об Алори. "Спокойно встретить свою смерть... это может быть смело".
Адитья, должно быть, тоже подумал о ней тогда. Он выглядел внезапно ошеломленным.
"Рао, я не хотел..."
"Ничего страшного", - вклинился Рао. И это было ничего. Это должно было быть пустяком. Но он не мог вынести извинений Адитьи. "Нам лучше приготовиться к путешествию".
Они продвигались все дальше и дальше по водным туннелям, огромным выложенным камнем впадинам, а темнота становилась все гуще, надвигаясь на них. Никаких фонарей. Нет огня. Здесь не может быть огня. Пока нет, и, надеюсь, никогда не будет. Он еще раз оглянулся на Малини. Она была почти невидима, но он видел ее глаза, белки которых блестели на фоне воды.
"Принц Рао, - негромко сказал один из людей Према. "Мы приближаемся к цели".
Решетка над ними. Тонкие сегменты лунного света. Трое мужчин потянулись вверх, чтобы откинуть ее в сторону. Рао опасался засады лишь на мгновение - хитрый стратег с горсткой людей мог бы перебить их здесь одного за другим, - но они без проблем пробрались через решетку. Когда Малини вытащили из воды, Адитья тут же завернул ее в мешковину, снятую с одного из орудий. Малини прошептала слова благодарности, обхватывая себя руками, как будто это была лучшая шаль Дварали.