Все это она могла использовать.
Она увидела, что Адитья наблюдает за ней. На его лице было мрачное, принимающее выражение. Никакой радости. Он смотрел на нее так, словно видел в ней смерть.
Что ж, пусть. Пусть. Она не будет горевать.
Она могла сделать что-то новое из Париджатдвипы.
Она могла сделать себя чудовищной. Она могла стать существом, рожденным из яда и огня, пламени и крови. Она сказала Адитье, что когда появится возможность захватить власть, чтобы овладеть ею - эту возможность нужно взять, удержать и использовать. Если он не захочет воспользоваться ею, это сделает она.
Если он не займет трон их брата, в той комнате со сладко падающим жасмином, где горели сестры ее сердца, тогда она сделает это.
Она собиралась построить новый мир.
Все это она сделает, когда сядет на трон Париджатдвипы.
Но сначала, подумала она тихо, с дикостью, про себя, пока мужчины вокруг нее преклоняли колени и выкрикивали ее имя. Малини. Малини. Мать Малини. Императрица Малини. Я найду своего брата-императора. Я заставлю Чандру встать на колени перед своими сверстниками, униженным и сломленным. И я буду смотреть, как он горит.
ПРИЯ
После коронации Прия отправилась к Рукху.
Там была импровизированная больничная палата для всех, кто пострадал при защите махала. У Рукха была своя кровать. Она стояла у окна, под падающим солнечным светом. Он лежал на боку, и листья его волос развернулись, стремясь к солнцу.
Она ждала, пока не была уверена, что выживет - что воды не заберут ее жизнь. Она ждала, пока не почувствовала, что магия поселилась в ее крови, стала устойчивой и сильной. Медлить дальше было бы просто трусостью.
Она не хотела, чтобы он знал, что она боится.
" Рукх", - сказала она. "Ты проснулся?"
Когда он поднял голову, листья его волос зашевелились. Древесные шипы на его руках сдвинулись, двигаясь вместе с тонкими костями пальцев, когда он повернул свое тело, чтобы посмотреть на нее.
"Прия?"
"Это я", - сказала она с улыбкой. "Здесь есть место для меня?"
Он переместился к ней. Она села на кровать рядом с ним.
"Я хочу кое-что попробовать, если ты позволишь", - сказала она. Она сжала его руку между двумя своими. "Я хочу попробовать облегчить гниение".
"Я не хочу больше носить бусы", - сказал он, смирившись.
"Нет", - сказала она. "Не это. Я хочу попробовать что-то волшебное. Ты позволишь мне попробовать, Рукх?"
Он замолчал на мгновение.
"Я так устал", - сказал Рукх тоненьким голосом.
"Я знаю", - сказала она. Она провела большим пальцем по его пальцам, стараясь не повредить кожу вокруг зелени. "Я знаю, Рукх".
Он посмотрел вниз на ее руку на своей.
"Это... это будет больно?" - спросил он.
"Я не знаю", - тихо сказала она. "Я не знаю. Но если будет, ты скажешь мне, и я остановлюсь".
"Хорошо", - сказал он. Он разжал пальцы, со звучным щелчком суставов. "Хорошо", - повторил он. "Я доверяю тебе".
Прия попыталась изобразить уверенность, крепче сжав его руку. Дышала глубоко. Закрыла глаза.
Все, что у нее было, это слова Ашока - его воспоминания о том, что триждырожденный когда-то мог манипулировать гнилью. Все, что у нее было, - это ее собственная надежда, что то, чем она была, может быть использовано для чего-то хорошего.
Она позволила магии подняться в ней. Изливаться из нее.
Когда она держала его руку, она почувствовала, как в ней зарождается гниение, живое, волшебное чувство - та же зеленая жизнь, что жила в лесу, в его деревьях и земле, и почувствовала, как она отвечает ей.
Медленный, глубокий вдох. Это было то, что требовалось, - нежно двигать своей магией, просить гниль, как она просила бы любое другое зеленое и живое существо. Не расти, сказала она ей. Не распространяйся. Она пыталась оттянуть его назад, обратить в небытие, но оно нашло себе место в Рукхе, сделало себе дом, и без него он умрет.
Она сделала все, что могла. Только это.
Затем она снова открыла глаза и улыбнулась ему.
"Прия", - он глубоко вздохнул, как будто не дышал полной грудью уже долгое время. "Я... Прия, что ты сделала?"
"Ты не умрешь", - сказала Прия. "Я сделала все, чтобы ты не умер. Гниль больше не причинит тебе вреда".
Он дико посмотрел на свои руки, которые все еще были корявыми, все еще странными.
"Но ты не можешь меня вылечить? Я... не изменюсь обратно?"
"Я не могу сделать тебя таким, каким ты был раньше", - медленно сказала Прия, глядя на корни, вьющиеся вокруг его ушей; на линии сока, похожие на вены, которые проступали на его горле и в затененных белках глаз. "Но ты в порядке, Рукх", - мягко сказала она. "Ты в порядке".
Рух торжественно кивнул. Затем его губы задрожали, он прижался лбом к ее плечу, и она почувствовала, как из него вырвались крупные, неистовые рыдания. Она забралась к нему на кровать и крепко обняла его. Она прижалась лицом к его волосам, ее глаза были мокрыми, и она была так ужасно, так блестяще рада, что не потеряла и его.
"Все в порядке", - прошептала она. "Рукх. Все в порядке. Все в порядке".
Бхумика была одна, она ждала ее, стоя у разбитого окна большого махала. Смотрела на Хирану. Она пила из бутылки вина. Из бутылки вина, чудом уцелевшей во время резни, из собственных запасов регента.
"Где же Падме?" спросила Прия.
"Спит", - ответила Бхумика. "С ней Халида. Ты думаешь, я бы оставила своего новорожденного ребенка одного?"
"Я просто спросила", - сказала Прия. "Кроме того, ты можешь оставлять младенцев спать одних. Разве нет?"
Бхумика пробормотала что-то невнятное себе под нос и подтолкнула бутылку вина к Прие. Прия взяла ее и выпила.
"Итак, - сказала Бхумика. "Что ты будешь делать?"
Прия опустила бутылку.
"Что ты имеешь в виду?"
"Я знаю, что ты хочешь уйти, Прия".
Прия сглотнула. Уставилась на Хирану, сломанную, но стоящую, на тривени мерцал свет, где оставались некоторые из некогда рожденных. "Я никогда этого не говорила".
"Тебе и не нужно было, При". Когда Прия замолчала, Бхумика сказала: "Все, о чем я прошу, это чтобы ты... не уходи просто так. Поговори со мной. Ты так нужна мне здесь. Беспорядки. Попытки сделать так, чтобы повстанцы и наши собственные люди не перегрызли друг другу глотки. Угроза Париджатдвипы у наших границ. Необходимость в союзниках для торговли".
"Это много, не так ли?" Прия вздохнула и передернула плечами, выпрямляя позвоночник. "Я бы хотела помочь обеспечить нашу безопасность. Хотя я не думаю, что Дживан будет рад этому. Он был не в восторге, когда я проломила голову солдату веткой".
"Он справится", - сухо сказала Бхумика.
"Что касается остального - правда в том, что я не политик", - сказала Прия. "Я не воин. Я даже больше не служанка. Я..."