"Нет." Голос Мины дрожал, как пламя. Ее глаза были дикими. "Нет, нет!"
Хватка Мины ослабла, совсем немного. Она отвлеклась. Прия воспользовалась своим шансом.
Она ударила Мину по голове с такой силой, что ее череп зазвенел, а кожа запылала от жара священного дерева. За то мгновение, которое потребовалось Мине, чтобы оправиться от шока, Прия успела протянуть одну руку вверх и сорвать маску.
Она скребла уродливыми, неуклюжими ногтями, просовывая пальцы между пылающим жаром дерева и пестрой плотью Мины. Под кончиками пальцев она почувствовала что-то гладкое, скользкое и теплое. С ужасом она поняла, что кожа Мины, вокруг глазниц, сгорела до костей и тканей. Мина издала ужасный вопль, перешедший в вой, который эхом разнесся по всему тривени, его колоннам и пустотам, прорезая грохот начавшегося дождя.
Прия толкнула ее в спину. Она поднялась на ноги. Кончики ее пальцев были в волдырях. Мина все еще корчилась на полу, но Прия услышала шаги в коридоре и увидела в дверях Гаури и Симу, внезапно застывших с открытыми глазами.
"Уходите отсюда!" крикнула Прия. "Уходите!"
"Скажи мне", - проговорила Мина, поднимаясь на ноги. "Одна из вас. Пожалуйста."
Когда Сима увидела лицо Мины, она вскрикнула и закрыла рот руками. Она сделала шаг назад.
"Мина", - попробовала вместо нее Прия. "Остановись. Они ничего не знают, Мина. Остановись!"
Но Мина не слушала. Она двигалась с бешеной сосредоточенностью человека, находящегося на грани смерти и отчаяния, пересекая пол и хватая Гаури за плечо. Гаури закричала, когда отчаянные руки Мины втащили ее в комнату и швырнули о колонну. Посох старшей служанки упал на пол. Она бесполезно извивалась, когда Мина держала ее, и задыхалась, задыхалась, задыхалась, задыхалась, ничего не спрашивая, белки глаз Мины покраснели от крови.
Гаури заскулила. Она упала вперед.
С яростным криком Прия прыгнула на спину Мины. Она повернула голову Мины под углом, просунув пальцы под края ослабленной маски. Когда Мина даже не вздрогнула - почва и небо, неужели она потеряла всякое чувство боли? - Прия сильно толкнула ее вперед, прижав Гаури к колонне, и ударила Мину головой о камень еще раз, и еще, и еще. Затем она отпустила Мину, которая немного обмякла.
"Беги", - рявкнула она на Гаури, и старшая служанка споткнулась, упала, а затем поднялась на ноги, когда Сима схватила ее за руки и потащила прочь.
"Стража!" кричала Сима. "Стража, помогите! Помогите!"
Мина снова задыхалась - долгий, тонкий выдох, переходящий в хрип. Она повернулась, молниеносно. Схватила Прию за горло. Подняла.
Ноги Прии не касались земли. Легкие болели и горели, а она не могла пошевелить руками, хотя и пыталась их поднять. Она не могла контролировать себя. Ее тело было словно обмотано ватой.
Ее легкие болели. Зрение потемнело. Но темнота была насыщенной и текстурной, пульсирующей, как беспросветная река. Когда рука Мины затянулась еще сильнее, Прия почувствовала, как темнота расступилась.
Она почувствовала воду у своих ног; три потока соединялись вокруг ее лодыжек и текли по ее плоти. В головокружительной темноте она увидела тень своего брата, стоящего на коленях, красные вены под веками. Она чувствовала, как старые воспоминания звенят, как колокольчики, каждое из которых перекликается с другим: старшая храмовая сестра проверяет свою терпимость к боли, окуная руку во все более и более горячую воду, пока старейшины смотрят; маленький Нанди, ее храмовый брат, помогает ей укладывать цветы и фрукты в алькове святилища и откусывает один сочный кусочек волокнистого золотого манго; паломники падают ниц перед старейшинами в масках, прося на память о былой славе Ахираньи. Все, что она потеряла. Кусочки себя.
Вокруг себя она слышала, как Хирана поет, ждет, дышит для нее. Все, что она должна была сделать. Все, что она должна сделать...
Ее глаза открылись.
Она сжала руки на запястье Мины, и линии на поверхности тривени потекли и сместились, ненадолго выбив Мину из равновесия, что позволило Прие разорвать удушающий захват и ударить закрытым кулаком в живот Мины. Когда Мина дернулась вперед, Прия ударила ее еще раз, повалив на пол.
Прия была когда-то рождена, она была, и того небольшого клубка памяти, который она восстановила, хватило, чтобы заставить Хирану двигаться вместе с ней, ее камень постоянно менялся под ногами Мины, как отступающие волны, отбрасывая ее назад, назад, к краю тривени, где она лежала, открытая небу. Когда Мина споткнулась, Прия остановилась, чтобы поднять с земли посох Гаури. Прошло всего несколько секунд, но ей показалось, что вместе с дыханием пролетела целая вечность.
"Ты не знаешь, что значит сила", - пробормотала она. Ее голос был хриплым, но ровным. Она была рада этому. "Не знаешь. Но я научилась. Я знаю, что значит нести воду".
Она протянула посох Гаури. Прикоснулась кончиком к груди Мины. Не сводя глаз с Мины, она сказала: "Продолжай двигаться".
Наконец-то. Наконец-то. Хирана снова говорила с ней. Когда она была на ее поверхности, Хирана отвечала ей урчанием спящего существа. Это был голос бодрствующего существа. Всего лишь шепот, толчок, но этого было достаточно.
Мина двинулась. Медленными, неохотными шагами она пошла назад, назад, назад, пока Прия подталкивала ее палкой к краю поверхности тривени, где она сливалась с изборожденным, изрезанным смертью камнем Хираны. Мина остановилась, когда ее каблуки коснулись края.
Они уставились друг на друга. Пошел дождь.
"Пожалуйста", - прошептала Мина.
"Кто он?" Руки Прии были влажными от пота и дождя. Она слышала крики, которые раздавались где-то, приближаясь. "Кто был сыном храма, который дал тебе попробовать бессмертные воды? Кто обрек тебя на смерть?"
Прия не могла видеть выражение лица Мины сквозь маску. Но она почувствовала это, когда Мина вышла из шокированного оцепенения; когда Мина рванулась вперед, сгибая между ними посох Гаури, и яростный крик вырвался из ее горла, когда она снова попыталась обхватить руками горло Прии.
Прия выронила посох и схватила Мину за переднюю часть блузки. Ярость, охватившая ее, была всепоглощающей. Как она посмела.